Репутация О Шинга совсем не совпадала с представлением Гаруна. Император и приближенные к нему Ланг и Тран были легкодоступны. Простые люди без всякого страха могли обращаться к ним со своими жалобами.
Но тем не менее О Шинг оставался О Шингом – полубогом, Властителем Империи Ужаса. Он был творением многих живших до него поколений. И его истинная роль мало зависела от личных качеств. Он призван был вести Шинсан по пути извечного Предназначения,
Действовать необходимо быстро. Лионтунг кишел тервола и их приспешниками. К весне Шинсан окажется во всеоружии для того, чтобы двинуться в поход первый раз после того, как Мгла затеяла войну с Эскалопом.
Вот-вот должно начаться всеобщее истребление, лишь направление удара оставалось под сомнением.
О Шинг предпочитал удар по Матаянге. Понимая, что Запад сейчас слаб, он тем не менее противостоял всем доводам тервола. Баксендала оставила на Императоре очень глубокий шрам.
Гарун укрылся близ города в лесу и предался размышлениям. Почему О Шинг колеблется? Ведь каждый день промедления означает усиление его врагов.
Прежде чем нанести удар, бин Юсиф основательно изучил Лионтунг. В конце концов к действиям его принудил голод.
Его желание убивать значительно поубавилось.
Пока он не слышал ни единого упоминания о Насмешнике.
Наконец в одну из ночей он приступил к действиям. При помощи веревки и крюка, воспользовавшись паузой между проходом патрулей, Гарун перебрался через стену. Оказавшись на улицах города, он двинулся вперед очень медленно, оставаясь все время в тени. Если бы было возможно, то он пошел бы по крышам. Но все здания имели крутую черепичную кровлю, с которой по краям свисали огромные ледяные сталактиты.
– Дьявольски надоело мерзнуть, – пробормотал Гарун.
Несмотря на поздний час, на главных улицах все еще кипела жизнь. Каждое более или менее внушительное здание в городе служило жилищем для тервола, и их подручные сновали туда-сюда.
– Все начнется этой весной, – бормотал он, – а Браги еще не будет готов.
Он обследовал Цитадель, думая все время о жене и сыне. И с каждым шагом его надежда встретиться с ними вновь становилась все призрачнее.
Если сегодня у него ничего не получится, они навсегда останутся пленниками мира, принадлежащего О Шингу.
Однако мысль о возможности неудачи ему даже не приходила в голову. Гарун бин Юсиф никогда не терпел неудач. Он был слишком искусен и имел огромный опыт.
Перед его мысленным взором прошли люди, которых он, казалось, уже забыл. Большинство из них умерли от его руки. Некоторые были убиты по его приказу. Кинжалы Белула и Эль Синусси были столь же обильно окрашены кровью, как и его клинок. Тайная война с Эль Мюридом была продолжительной и кровопролитной. Не всеми своими поступками он мог гордиться, а сейчас с порога твердыни, где обитал более опасный враг, Ученик казался не таким уж и скверным. И, оглядываясь назад, мотивы деятельности самого Гаруна во многом утрачивали свое значение. С позиций этих дней все поступки предыдущих двадцати лет, казалось, были совершены больше по привычке, чем в силу убеждений.
Какой путь избрал для себя Мегелин? Даже сюда доходили слухи, что дома идут большие сражения. Но эти сообщения путались с известиями о войне между Некремносом и Аргоном, охватившей весь бассейн Реи и втянувшей в свои жернова десятки более мелких городов и княжеств.
Ходили слухи, что Аргон уже стоял на грани гибели, когда объявился военачальник по имени Бадаламен, который постепенно добился перелома войны, и теперь уже Некремнос лежал в руинах.
Гарун не исключал, что за этой войной мог стоять О Шинг. Она отвечала интересам Шинсана, и, кроме того, до бин Юсифа доходили слухи о том, что в Аргоне неоднократно видели какого-то тервола.
Однако он ни в чем не был уверен до конца. Он слишком плохо владел местным наречием.
Цитадель Лионтунга стояла на базальтовом возвышении и являла собой весьма внушительное сооружение. Тридцатифутовые стены были сложены из кирпича, покрытого белой штукатуркой, на которой там и сям виднелись поблекшие фрески и таинственные мистические знаки.
Вскарабкавшись на семьдесят футов по базальтовой скале, Гарун обнаружил, что вся Цитадель упрятана под единую крышу. Издали ему казалось, что это всего лишь обман зрения.
Проклятие! Как проникнуть внутрь? Через ворота невозможно. На ступенях, ведущих к ним, кипела жизнь.
На стену не влезть. После нескольких безуспешных попыток зацепиться крюком он понял, что здесь трюк с веревкой не пройдет. Обойдя Цитадель кругом, он убедился, что в твердыне имеется лишь один вход.
Негромко проклиная все на свете, он пристроился в тени как можно ближе к часовым и прислушался к их переговорам. Отошел он только тогда, когда решил, что сможет правильно произнести пароль.
Выбора не было: или проследовать через главный вход, или отправляться домой.
Он принялся ждать в темноте у начала узкой улицы. Через некоторое время мимо него прошел одинокий тервола, примерно одного с ним роста.
Когда кинжал Гаруна нашел свою цель, тервола успел только судорожно схватить воздух широко открытым ртом. Бин Юсиф поспешно оттащил труп в тень и позаимствовал у покойника маску и плащ. На маску он особого внимания не обратил, так как не умел различать по ним тервола.
Эта маска изображала голову саранчи.
Пребывая в полном невежестве, он сумел нанести удар гораздо большей силы, чем предполагал.
Гарун даже не подозревал о существовании какого-то Ву, А если бы даже и подозревал, то это его нисколько бы не взволновало. Для него все шинсанцы были одинаковы. Он бы не пролил ни слезинки, если бы они все – мужчины, женщины и дети – пали под ударами кинжалов своих врагов.
Гарун сам был жестким и жестоким человеком и оплакивал своих врагов после того, как те оказывались глубоко в земле.
Он поднимался по ступеням в твердой уверенности, что что-то обязательно пойдет не так. Бин Юсиф пытался скопировать походку тервола и привычку шевелить правой рукой так, как шевелится обеспокоенная кобра. Про себя он непрерывно твердил пароль.
Гарун был просто потрясен, когда часовые упали на колени и, прижав лбы к камням ступеней, прошептали нечто похожее на заклинание.
Однако эта удача еще сильнее заставила его беспокоиться. Он не имел ни малейшего понятия, как в таком случае следовало поступать.
Но так или иначе в здание он проник. И все встречные повторяли спектакль, разыгранный часовыми. Гарун решил на это представление никак не реагировать. Пока никто не осмеливался комментировать его поведение, каким бы странным оно, возможно, ни казалось.
«Видимо, прикончил кого-то страшно важного», – пробормотал бин Юсиф. Прекрасно. Хотя в этом имелись и свои недостатки. Рано или поздно кто-нибудь обратится к нему с просьбой, жалобой или за указаниями…
Заметив в коридоре тервола, Гарун скользнул в пустую комнату. Он не осмеливался встречаться с равными по положению.
Удача продолжала ему сопутствовать. Было совсем поздно, и количество людей в Цитадели значительно уменьшилось.
На предмет своих поисков Гарун наткнулся совершенно случайно.
Он забрел в ту часть здания, которая была отведена под жилые покои. Там ему попалась полуоткрытая дверь, из-за которой доносились негромкие голоса…
Услышав звук шагов, он вовремя успел обернуться. В тот же момент из-за угла в коридоре появился часовой, вооруженный арбалетом. Узрев Гаруна, солдат в нерешительности замер.
Гарун понял, что совершил какую-то ошибку. Арбалет начал медленно подниматься.
Метательный нож, брошенный из-под руки, вонзился в горло солдата. Арбалет выстрелил, и тяжелая стрела, пробив рукав Гаруна, унеслась в глубь коридора.