Наконец, Дед, явно выговорившись, сдвинув кустистые брови почти вместе, вперил свой колючий взгляд в лицо безопасника. Затем, видя, что тот не отводит глаз от его пронизывающего взгляда, недовольно, по-стариковски засопев, продолжил говорить, сменив тон.
— Вот что значится я думаю тебе надо сделать, милок. Во-первых, это девку свою с ее гавриками освободить. Организуй ей побег из застенков наших, если сможешь. Ну а если ни как, так сразу делай вариант номер два. И смотри тогда, что бы все наглухо получилось без подобных выкрутасов. Туда до общей кучи приплюсуй и врачиху нашу стабовскую и эту, как ее, Таньку добавь. Что заморгал глазьями, самому сожалетельно, диво красивая баба да ладная вся, но дело то, важнее будет чем плотские помыслы. Опосля сразу бегом на кластеры к мужу ейному. Там с Гномом сговоритесь и Академика тоже упокоите. А то, он по возращению, как узнает, что тут надеялось, такую бузу поднимет что мало всем не покажется. А если сбежит из стаба, то вообще пиши пропало, житья от него не будет всю округу тварями затерзает. Ступай Комиссар и помни, не за живот чей среди нас, речь идет, а за великий храм и веру нашу духовную.
Бар, после сегодняшнего происшествия уже прибрали, расставили столы, замыли кровь все как всегда, только музыканты не играют на небольшой сцене с краю зала, да нигде не видно хозяйки, Татьяны. Ну оно и понятно нечего ей здесь пока делать от греха подальше, женщина она не глупая. Тада, войдя в помещение, сразу пробежал внимательным взглядом по компаниям, сидящими за столиками, выискивая подходящую. Наконец, заприметив то что нужно он, захватив с собой по пути припасенный из подсобки стул, без разрешения подсел к намеченной группе, явных новичков в мире Улья. Недавно сбившихся в рейдерскую группу.
— Здорово бродяги.
Проговорил он, поднимая могучую руку в верх и звонко щелкая пальцами, подзывая к столику официантку и делая заказ. Молодежь его сразу узнала и напряженно косясь, начала неуверенно здороваться.
— И тебе здорово.
Посыпались настороженные приветствия с разных концов стола.
— Вижу вы уже в курсе что произошло сегодня. Теряет хватку Комиссар. Просмотрел такую тварь под боком. И ведь знаете мужики что самое обидное? Они нашего брата на ливер резали да внешникам через муров продавали, а потом на эти деньги веселились всласть, жрали и пили в три горла, чурка их, так тот вообще из борделя не вылазил, по три девки сразу брал на всю ночь. Насколько я по секрету проведал у своего патрона они даже жемчуг умудрялись втихушку покупать. Все на крови вашей, рейдерской. А теперь что, за все совершенное просто удавят их завтра и все. Где справедливость я вас бродяги спрашиваю?
Подошедшая официантка, ловко остановившись возле их столика, начала сгружать с расписанного причудливыми завитушками разноса, заказ Тада не забыв по окончании кокетливо поправить белый фартучек перед лицом телохранителя начальника безопасности стаба. Три литровые бутылки запотевшей водки, закуски, нарезки на разный лад, при этом, женщина, не переставала мило улыбалась восседавшему горой среди молодежи телохранителю начальника безопасности стаба.
Руса, неспешно зайдя в бордель, окинул оценивающим взглядом стойку с мило улыбающейся ему мамочкой, Полиной.
— Какими судьбами к нам? Уж кто-кто, а ты гость редкий в нашем заведении.
Проворковала женщина, продолжая приветливо улыбаться гостю, демонстрируя ровные, белоснежные зубки и милые ямочки на щечках.
— Рад бы чаще, да все некогда, служба. Хоть сегодня в волю оторваться. Слышала, наверное, босс мой, прошляпил под носом у себя подстилку муровскую, Настьку Суку. Так что пока его Дед дрючит во все дыры у меня выходной появился. Как говорится гулять так гулять. Душа горит и праздника просит, аж через край.
Говорил Руса, кривя перед Полиной довольное от мук выбора лицо, разглядывая построившихся перед ним практически голых проституток, прикрытых лишь маленькими, замысловатыми тряпичными лоскутами, которые язык не повернется назвать одеждой. Затем, явно решившись, он махнул рукой и указал сразу на троих.
— Давай вот этих троих красоток, на всю ночь. И что бы мне не суетиться, отрываться буду у себя.
Полина, довольно хмыкнув, проговорила
— С собой дороже будет.
Снова махнув рукой, мужчина ответил.
— Один раз живем.
После чего из привычного всем местным, тряпочного мешочка кошелька, перед мамочкой высыпал на стойку горку гороха.
В половине двенадцатого ночи в караульное помещение тюрьмы стаба, ввалился пьяный в хлам Руса в сопровождении троих проституток, которые были едва трезвее своего клиента, но умудрялись при этом шуметь и горланить на все помещение, обсуждая между собой непростые взаимоотношения в их трудовом коллективе в публичном доме.
— Здорово бойцы. У вас наручники есть?
Спросил он у двоих ошарашенных караульных, уставившихся не столько на него, сколько на доступных при наличии гороха женщин. Наконец, старший караула, боец по имени Слон, опасливо озираясь на вход, ответил.
— Слышь Руса, если сюда кто из начальства нагрянет, то нам всем не до наручников будет. Сами в камеры угодим.
Пьяно раскачиваясь на ногах, телохранитель начальника безопасности стаба, притянув к себе одну из девиц, вложил ей в руку горошину. После чего, указал ей на пол перед ним. Проститутка, ловко, неуловимым движением фокусника, спрятала доп. плату и рухнула на колени перед мужчиной, сноровисто расстёгивая у него ширинку. Наконец, выудив наружу мужское достоинство Руса она, под улюлюканье своих коллег по цеху принялась делать минет, глубоко, на показ заглатывая член до раздувающегося горла. Караульные, опешив от происходящего даже перестали возмущаться.
— Не робей народ, вон, подруги простаивают. Присоединяйтесь пока дядя Руса добрый. А насчет начальства так им не до проверок нынче там такое сейчас творится.
Ошарашенные предложением бойцы только и смогли выдавить из себя.
— Так у нас бабла то нету.
— Что с вас взять, детвора, угощаю.
Проговорил довольный Руса, закатывая глаза на показ от трудов стоящей на коленях перед ним девицы, заглатывающей его достоинство и перегораживая своей мощной фигурой, стоящий на столе монитор с изображением камер слежения за территорией тюрьмы.
Виктория, прижавшись к Седому, выглядывая из-за его плеча, разглядывала лежащую на подстеленной камуфляжной куртке, Настю. Почему она еще жива-задавала женщина раз за разом себе вопрос, так не может быть это вопреки любой логики и науки. У этой переломанной дамы полно крови в брюшине от разорванных внутренних органов с этим не живут. Нет, она конечно понимает, что это не в старом мире. Там эту даму и до камеры бы в таком состоянии не донесли. Работая в местной больнице, она насмотрелась многого, рваных, стреляных, растерзанных, но там везде был шанс, потому как без шанса до больницы никого не доносили. А здесь случай без вариантов. Но вот, в очередной момент, перебинтованная с ног до головы тушка человека, чуть дернувшись от боли, делает легкий вдох. Вздрогнувший Седой, уловивший легкий шум за дверьми камеры отвлек ее от наблюдения за Настей.
— В натуре, походу братва по наши души чешут. Вот только ломятся как стадо баранов, топают и гомонят не по теме, фраера.
Прохрипел он в тишине камеры. А дальше, началось то, что до зубовного скрежета раздражало Викторию это как она окрестила сие действие, переглядки. Эти быстрые, молчаливые взгляды друг на друга за которыми следуют действия, которых ты не понимаешь. Как же это раздражает, указывая на то, что ты среди них, но не с ними. Седой, зараза такая, ну дай срок, выберемся отсюда ну или если выберемся.