— Мам, а может ты того. А? Потом рассчитаешься за нас.
Настя, внимательно смотря в покрытое пылью окно, хмыкнула от такого предложения. Затем, повернувшись к квазухе, женщина, открыто заулыбавшись, произнесла.
— Сама то поняла, что сказала?
Засмущавшаяся Гала, пожав плечами, просвистела в ответ.
— Ну я так, на всякий случай. А вдруг.
— Я вот что думаю.
Продолжая улыбаться, проговорила Настя.
— У нас добра как у дурака махорки. Ну ка держите и сразу в рот.
Достав из своей разгрузки тряпочный мешочек, Настя, принялась раздавать всем жемчуг. Себе, Седому и лежащему с остекленевшими глазами наркомана на двуспальной кровати с балдахином Чеху по большой красной. Ошарашенным и испуганным, Татьяне с Викторией по малой красной, а оставшиеся черные, женщина высыпала в подставленную когтистую ладонь квазухи. Седой, первым, демонстративно показательно перед притихшими женщинами проглотил свою жемчужину, сделав хороший глоток живчика и просипел.
— Ну типа в натуре фраера, хер вам, а не шкуру на барабан.
Затем, после того как под контролем Насти, Татьяна с Викторией проглотили свои она вынула из своей разгрузки взведенную гранату и протянула им.
— Держите девчонки, кто посмелей. Когда нас убьют, сразу между собой бросьте. Это лучше, чем перспектива попасть в “станок”.
Едва Татьяна, вцепилась в гранату, обеими, побелевшими от напряжения руками, Настя проговорила негромко.
— К бою детки. Пришло время, шестеро по нашему следу идут и один на холме расположился. Похоже снайпер.
Гала с хитрецой посмотрев на Настю, просипела.
— Это же метров триста до холма будет. То-то я все по дороге дивилась что удачно напасти огибаем. Не врут значит слухи людские что вы все из вашей братии особенные.
Начавшийся бой едкой пороховой гарью и грохотом автоматных очередей, заполнил помещение дома, заглушив звон разбитого оконного стекла, причудливым фейерверком брызнушим в разные стороны. Влетевшие во внутрь коттеджа пули, выбивая из стен кирпичную крошку с визгом разлетались рикошетом по помещению. Настя уже в четвертый раз выпустив короткую из трех патронов очередь, чертыхнувшись отмечала свои промахи по подбиравшемуся ближе противнику. Чех, перебинтованный подобно египетской мумии с головы до ног не могущий ходить, просто скатился со здоровенной кровати и неуклюжим червяком подполз ко входу занимая стрелковую позицию. Прекрасно осознавая, что это его последний бой, мужчина, стреляя короткими очередями счастливо улыбался, он погибнет как воин, значит прожитое в Улье время прошло не зря, главное хоть кого ни будь из врагов, забрать с собой в загробный мир.
Седой, разбив окно и пристроив автомат на подоконнике, укрываясь за боковой стеной, сверкая фиксами в хищной улыбке что-то приговаривая на своем жаргоне, вел огонь по противнику. В натуре, в кодле у них все Люди, а значит и он умрет как человек без дополнительных оговорок. Мля, повезло же ему с паханом. Вот только девчонок немного жаль они не при делах, а угодили в общий замес. Надо внимательно поляну сечь не то Танька ссыканет с гранатой управиться, потом ведь белый свет проклянут, а его душе мучайся да вой зверем что не уберег свою женщину. Вот ведь как в жизни бывает у него есть своя женщина, да какая, мечта. От этих мыслей у Седого защипало в глазах. Расписанная татуировкам рука отложила чуть в сторону один магазин, на посошок, одним грехом больше, одним меньше все одно в котел со смолой засунут на том свете. Хотя, если туда и Настя после смерти попадет да остальная братва. Он снова непроизвольно улыбнулся, хана вам тогда рогатые. Одна из влетевших в окно пуль разорвала плечо мужчины, заставив того зашипеть от боли и выбыть из боя. Теперь все, остается только терпеть и ждать. Стянув с подоконника автомат, Седой, одной рукой поменял в нем магазин и как бы невзначай направил на сидевших в углу женщин.
Настя, окинув беглым взглядом помещение с горечью вздохнула и подскочив к лежащему безвольной куклой во входном проеме Чеху, ухватив того за ворот, рывком откинула из прохода. Как не быстро действовала женщина, но одна из пуль все-таки успела ее зацепить. Отметив про себя что Чех еще жив она, зажав пульсирующую кровью рану на боку ладонью, пристроилась с боку от входной двери и едва не завизжав от боли, рывком вскинув оружие дала короткую очередь в противника, подобравшегося уже на дистанцию броска гранаты. Наконец то попала напоследок, довольно пронеслось у женщины в голове. А далее поле боя заполнил оглушительный рев элиты. Осев без сил, прямо в самом дверном проеме, Настя, приложила окровавленную руку к сердцу, которое радостно забилось в бешеном темпе. Заулыбавшись как деревенская дурочка, она счастливо зашептала себе под нос.
— Пришел, пришел, я знала, что он меня не бросит. Пришел…
И все больше ощущая головокружение от потери крови, провалилась в темноту.
Придя в себя, Настя несмотря на слабость, первым делом закрутила головой в поисках мужа. Наткнувшись взглядом на спящего в кресле возле ее кровати Академика, женщина, облегченно выдохнув, потихоньку дотянулась до спящего мужчины и осторожно положила тому руку на колено. Едва только ее кисть коснулась супруга как тот сразу открыл глаза и улыбнулся ей. Чувствуя, как наполняясь счастьем бешено забилось ее сердечко она только и смогла глупо улыбаться в ответ не в силах ничего сказать. А прозвучавшее следом от него…
— Настенька, солнышко ты мое ненаглядное…
И вовсе вскружило голову женщине, заставив прикрыть глаза и не прекращая глупо улыбаться что есть сил завизжать про себя.
Сев на кровать, после очередного сеанса лечения даром целителя, открывшегося после приема малой красной у Виктории. Настя, не обращая внимания на зудевшие раны на ноге и боку, едва не рычала от злости и ревности. Пока она приходит в себя после ранения, Танька паскуда времени даром не теряет. Накрасив ногти в узор с завитушками, сделала прическу перед большущим зеркалом в комнате и снова уловив момент, постреляла глазками, покрутила задницей и увела Академика в соседний коттедж. Вот ведь курва ненасытная, ладно если было это в первый раз так нет, по три раза в день бегают, шалава она и есть шалава что ей после борделя три раза, натуру не переделаешь, сука похотливая. Пользуется слабостью мужского характера те за женским организмом тянутся как дети в сервант за конфетами. Уловив на себе пристальный взгляд, мокрой после сеанса лечения от пота Виктории, Настя, сморщив носик, недовольно пробубнила.
— Что не так?
Промокнув лицо большим махровым полотенцем несмотря на усталость, Виктория улыбнулась.
— Ты в зеркало на себя глянь. Лопнешь ведь от злости.
Продолжая недовольно морщить носик, Настя выпалила наболевшее.
— Да как тут не лопнуть. Ты видела? Эта звездень от Академика не отходит. Чуть он ко мне подойдет эта манда уже здесь нарисуется что хер сотрешь. И ведь знает сучка что я психую, а все одно свое делает.
Наконец вытерев насухо лицо, Виктория, пристально глядя на Настю, проговорила.
— Ну так, а как ты хотела, жить втроем. Не нравится конкуренция так прибей Татьяну, будешь потом одна как королева ну или как у султанов, любимая жена.
Она и не поняла, как Настя, ухватив ее за отворот куртки камуфляжа рывком притянула к себе. Испуганно уставившись в немигающие, змеиные глаза женщины, чувствуя, как по спине разбегаются мурашки, а тело предательски охватывает дрожь, услышала произнесенное шепотом, от которого едва не обмочилась.
— Ты кого мне манда не мытая, предлагаешь убить? Сестру старшую, подругу верную не отвернувшуюся в минуту моей беспомощности. Запомни, еще раз такое услышу, сама своих слов не переживешь.
Рука, державшая Викторию, внезапно разжалась давая свободу женщине. Едва она со вздохом облегчения отодвинулась как Настя, глядя на нее пристально продолжила.
— Танька баба красивая, шикарная можно сказать как ее в постель не потащишь, против нее не один мужик не устоит, все в ее сторону пялятся. А душою, Академик любит меня. Только меня. Запомни это навсегда.