Зазвучала музыка. Началось. На показе моделей были представители многих швейных фабрик Советского Союза. В первой части показа были простенькие образцы для массового производства. Несмотря на простоту одежды, девушки были чудо как хороши. Во второй части началось шоу.
Парни хищно облизывались, наблюдая за проплывающими красотками. Всё закончилось аплодисментами, переходящими в овации.
Прям, как на партийном съезде.
Вию предусмотрительно забрал Апсолон. Такую девушку нельзя оставлять в компании готовых к подвигам кавалеров. Парни перемигнулись с известными им моделями и довольно потерев руки, двинули к машине.
— Ты это… — начал, покручивая ладонью в воздухе, мой дружок, — Даше не надо…
— Понял. Не дурак, — по-колобковски отвечаю я, и направляюсь в сторону общежития.
Услышал, как идущая впереди компания спортивного вида парней, разбирала вчерашний матч с поляками. Посетовав на невезение и несыгранность, молодёжь пришла к выводу, что послезавтра «мы им покажем и в Бразилии тоже».
В мои последние двухтысячные было глупо ждать от нашей сборной победы на крупных турнирах. Четвертьфинал или выход из группы — вот наш потолок. Ведь многое должно сложиться в пазле: тренер мирового уровня, футболисты мирового уровня, тактика мирового уровня, внутренний чемпионат мирового уровня. Не-е, скажите вы… Бывали случаи когда «тёмные лошадки» брали медали. Бывали… Только вот что-то не везёт нам в этом плане. Ну, никак. Может и будет у нас супер-пупер игрок типа Марадоны. Но, в одиночку он может решить исход нескольких матчей… И всё… Нужна глобальная реформа футбола. Пока этого не будет, то и останется нашим болельщикам радоваться безмедальным победам сборной над какими нибудь Уэльсами и Люксембургами…
Захожу в родную общагу. Тётя Клава трепется с кем-то по телефону, но даёт мне знак подождать.
— Купила в ГУМе отрез маркизета. Издаля, как шёлк. Пошью на «Зингере» платье с отливом… И в Ялту… Там у ВВС новый санаторий открыли… В профкоме сказали, что мне как участнице должны в конце месяца путёвку дать… По профсоюзной линии всего пятьдесят рублей… Две недели с трёхразовым питанием и лечебными процедурами… Ага, и тебе желаю… Ну, ладно, пока…
— Вот, подружка партизанская нашлась. Мужа ейного в Москву перевели. Она теперь с внуком и внучкой сидит… Не, ну мальчика Револьдом можно назвать, но как она допустила, что девочка Даздраперма… — распаляется почти обладательница санаторной путёвки, но потом вспомнив про меня, — Тебя Даша просила зайти.
И уже в спину с укором бросает:
— Что ж вы так полякам то продули. Все мужики злые, как черти. Ждут вторую игру. Вы уж не подведите…
Стучусь. Даша приучила. А то как-то утром Колобок к ним заскочил, а она лифчик надевала… Хорошо, что Васёк быстро бегает.
Подруга, приложив палец к губам, выводит в коридор:
— Белов меня ведущей «Музыкального киоска» хочет сделать. Ему разнорядку по новым передачам прислали. Чтоб до конца июня запустили воскресный «Будильник», ежедневные «Спокойной ночи, малыши!», ежемесячные «Музыкальный киоск» и «Футбольное обозрение». Любочкину передачу «Служу Советскому Союзу» и «КВН» артистки Лифановой начальнику удалось на второе полугодие передвинуть. А мне вот с Юрой Гуляевым про пластинки мосторговские рассказывать. Тоска. А я же в них ни бум-бум… А у тебя друг Андрей Эпсилон…
— Апсолон, — поправляю я.
— Апсолон, он же спекулянт… Новинки заграничные… — повторяет Даша и смотрит жалостливо, как ослик на Шрэка.
— Ну-ну, потише на поворотах… Он уже завязал… С заграницей лучше не связывайся. Сегодня ты танцуешь джаз…(Даша понятливо кивает)… Попрошу Андрея вас на «Мелодию» свозить. У него там знакомый в начальниках. Расскажут вам всё, покажут, может и пластинки будут давать новые для рекламы.
— Насовсем?
— Как договоритесь. — перехожу на другую тему, — Вовку твоего… (Даша злобно зыркает)… То есть нашего… В школе хвалят. Драться перестал. Не курит. Стенгазеты рисует. Мильграм просил в поход с ним пойти, но у меня Первенство…
— Ничего. Я у Белова попробую отпроситься. Что там Настя? Пишет?
— Пишет, наверное. Только оттуда письма долго идут.
— Ну, всё. Аньён — по-колобковски завершает разговор Даша, и ныряет в свою комнатушку.
Колобок зовёт чай пить, но я, стащив форму, заваливаюсь на кровать. Сквозь слипающиеся веки вижу, как Васечка достаёт лимон из сумки… Вспоминаю, как Анечка рассказывала про то, что Ваха ей предлагал в долг кило мандаринов отсыпать, а моя ему ответила, сдерживая смех, что мы столько за раз не осилим…