Глава 11
Хитрость жизни в том, чтобы умереть молодым, но как можно позже.
Китайская мудрость.
26 июня 1950 года.
После тренировки, только припёрлись в общагу, позвонила Маргарита Лифанова. Ей сегодня в МЭИ проводить пробную телевикторину «Вечер весёлых вопросов». Белов пришлёт оператора снять игру. Нужно было провести всё строго по сценарию и без пауз. А у артистки, как назло, соведущий Никита Богословский заболел. Вот она ко мне (уже не первому) обратилась с просьбой помочь на сцене. Сначала я хочу послать её куда подальше, но вспоминаю как Анечка тогда восторгалась Лифановой, придумавшей замечательную игру…
— Ладно. Приеду в МЭИ за полчаса до начала. Не переживай Марго, всё будет хорошо.
— Я, вообще-то Рита, — щебечет в трубку повеселевшая артистка, — Но, можешь называть меня Марго. Только вот муж ревнивый… Если узнает, даст в глаз. (хихикает).
— Тебе? — типа удивляюсь я, Лифанова ухахатывается и уточняет кому.
— А мне то за шо? — по-попандопульски спрашиваю я, и посмотрев на часы, завершаю разговор.
У входа в Московский энергетический институт меня, и примкнувшего Колобка, встречает помощник Лифановой — Сергей Муратов. Этот студент МГИМО отвечает за сценарий и шутки ведущих. Впрочем, Богословский придумывал шутки на ходу, а вот у Марго получалось не всегда. Муратова заметно потряхивало. Первое выступление перед камерой.
Сегодня МЭИ («энергетики») играют с МИСИ («строители»). Берём с Колобком две гитары и прогоняем вступление «В урочный день…». Всё. Начинается.
После песенки, команды выходят на сцену. Замечаю в зрительском зале хлопающую Волю Маленкову и её маму — ректоршу МЭИ Голубцову, которая не так явно рада встрече со мной. Дальше в игре идут вопросы-ответы. На мой взгляд, искушённого любителя КВН — всё это детская лабуда, в которой только порой проскальзывает что-то стоящее. А в основном типа такого:
— Что лежит в этом мешке? — спрашивают энергетики.
Команде на ответ даётся пятнадцать секунд. Если зрители хлопают после ответа, по получают балл от судей.
— Спальный мешок, — отвечают строители.
— А в спальном мешке?
— А это уже второй вопрос…
Тут начинается выяснение. «Что в мешке, а не что за мешок…» И пошло-поехало. Нам с Лифановой удавалось с трудом растаскивать возбуждённые команды. Ну, вот, наконец, финальный вопрос… Воля приглашает меня с Колобком на чай в мамин кабинет. Судя по выражению лица мамы, она узнаёт о чае вместе с нами. Мы с Васечкой благоразумно отказываемся. Мама просит нас проводить дочь до остановки. Ждём, пока Воля сбегает в туалет. Мама просвещает нас, что скоро Кремль откроется для экскурсий. Указ Правительства уже подготовлен, а со следующего года и иностранцев будут водить. Ещё, по её словам, отменили ночные дежурства на предприятиях и в учреждениях. Раньше Сталин мог позвонить ночью и спросить что-нибудь про выполнение плана… Я рассказываю про наше предстоящее турне в Китай и Корею. Колобок, осмелев, не к селу и не к городу, вворачивает, мол, наша… НАША, блин… подруга стала корейской принцессой. Валерия Алексеевна, до этого явно тяготевшая нашим разговором, оживилась и узнала, у ставшего разговорчивым Васька, подробности реальной сказки наших дней. Тут к ректорше подошёл какой-то азиат и что-то спросил. Она ответила и представила его нам:
— Знакомьтесь. Студент-отличник Ли Пэн из Китая. С вами на родину полетит.
Пока ручкались, наконец, выползла из туалета Маленкова-младшая. Мама, сославшись на дела, покинула нашу кампанию.
— А пойдёмте на «Аршин Мал Алан», — предлагает Колобок, — Здесь рядом. У меня там встреча. Сеанс через час.
И, дёрнул же меня чёрт согласиться. Колобок, усмехнувшись, пошёл кому-то звонить. Воля поначалу как-то воротила нос от невысокого китайца, но когда узнала, что он приёмный сын Чжоу Эньлая — главы китайского правительства, то резко переобулась и взяла его под руку. Чтобы как-то успокоить новоявленного кавалера, она попросила его рассказать про Китай, пока идём к кинотеатру. Парень с акцентом, но без ошибок, рассказывает:
— Я слышал рассказы про гражданскую войну и интервенцию в Советской России. Голод, разруха, миллионы погибших… Умножьте всё это на десять и вы увидите сегодняшний Китай. Двадцать лет непрерывной войны. Коммунисты ненавидят Гоминьдан. Север-маньчжуры ненавидят Юг-ханьцев. Гоминьданский Тайвань — Формоза продолжает войну и бомбит наш Шанхай с американских самолётов. Огромный Синьцзян на западе бурлит после присоединения, Тибет собирается разорвать с КНР отношения. С востока силы США и ООН нависли над Кореей. После её «освобождения» не захотят ли они «освободить» Китай? — спрашивает Ли Пэн новую подругу.