Для меня это было странно. Как это я не оставляю ей личного времени или пространства??? Мы не живём вместе, видимся, да, каждый день, но по несколько часов. Созваниваемся, да, разговариваем часа по три…
Сейчас я понимаю, что да, чёрт побери, это очень много. Женщина должна успеть по тебе соскучиться. В тебе должны быть какие-то загадки, она должна видеть, что помимо неё в твоей жизни есть ещё много интересного: учёба, работа, хобби, да мало ли что ещё. Она должна это видеть не для того, чтобы выглядеть ущербной на твоём фоне, а для того, чтобы она знала: рядом с ней цельная личность, которая что-то умеет, чем-то увлекается, двигается к какой-то своей цели. Я никого не осуждаю, у каждого своя жизнь, и только нам самим решать, как её прожить. Каждому из нас нравится и хочется жить по-своему, и в этом ничего плохого нет.
Настя научила меня принципу дистанции. В отношениях с женщиной, как бы ты не был безумно в неё влюблён, надо всегда держать себя немного на дистанции. Конечно, главное не переусердствовать, а то у неё хватит сил эту дистанцию между вами увеличить намного и навсегда.
Я решил немножко дистанцироваться от Насти и не звонить и не писать ей хотя бы несколько дней. Я вообще завёл себе фэйковую страницу, чтобы не появляться в он-лайне.
Я выдержал три или четыре дня, а потом у женщин-цветочниц неподалёку от универа купил 7 огромных красных роз по дешёвке, приехал с ними в универ, выцепил Настю прямо из аудитории и вручил ей цветы. Также я подарил ей сборник пьес Шекспира на английском языке, который она как-то раз высмотрела в магазине.
Я думал, что это хоть немножко растопит лёд, но всё получилось наоборот.
Вечером по телефону она вопила мне о том, что я обратил на её поведение внимание всех её сокурсниц: типа я такой хороший парень, а она, стерва такая, меня динамит.
Мы расстались.
26
Расставание наше продлилось около двух недель. Из друзей в сети она меня не удаляла, но нельзя сказать, что Настя была душа нараспашку, поэтому по её статусам и постам в «Контакте» нельзя было понять, что творится у неё в сердце и в голове. До одного момента.
Как-то я зашёл в сеть, открыл обновления новостей и увидел у неё примерно такой статус: «За что мне всё это? И теперь ещё одно, случилось страшное, я этого не переживу». И какой-то такой тотальной безнадёгой повеяло от этой записи, что я написал ей сообщение.
«Что случилось?»
На удивление, она ответила.
«Случилось страшное, меня могут отчислить из универа! Идиотка-преподавательница ещё в том семестре не отметила, что я ей сдала зачёт, и теперь у меня два «хвоста»
Я вздохнул с облегчением. Зная Настин фанатизм по поводу учёбы, для неё эти «хвосты» были проблемой из проблем. Потерей стипендии ей это не грозило, так как училась Настя на платном (она поступила бы на бесплатное, если бы туда не протолкнули нескольких «своих» на бюджетные места). Но это было для неё сродни крушению жизненных ориентиров. А так как она пребывала на тот момент в сложных отношениях с матерью, любую мелочь она воспринимала как вселенскую катастрофу.
«Так, – написал я ей, – не паникуй. Поверь постоянному «хвостатому»: за два зачёта тебя никто из университета не отчислит. Завтра находишь преподавателей, договариваешься о пересдаче и готовишься. В то, что ты сдашь, я не сомневаюсь».
«Ты даже не можешь представить, как мне страшно».
«Давай поступим так. Завтра мы встречаемся в универе с тобой, и я вместе с тобой хожу по всем кабинетам. Поддержу тебя там, где надо».
Она, видимо, так была далеко мыслями в своих зачётах, что позабыла о нашем расставании. Я проявил откуда-то взявшуюся жёсткость и отправил её спать. Настя, правда, и не подумала послушаться, и ещё около часа мы проболтали в сети. Смысл беседы был примерно такой: «Ну убеди меня в том, что всё будет хорошо»! «Настя, всё будет хорошо!»
Конечно, для меня это был счастливый случай. Чутьё студента-раздолбая подсказывало мне, что не всё там так серьёзно, как она описывает.
И я был прав. Мы встретились на следующий день. Долги по предметам у ней были, она висела в списке. На кафедрах нужных преподов не оказалось, и я потянул Настю в деканат. Перед деканатом она вдруг впала в какой-то ступор и наотрез отказалась туда заходить. Мол, мне страшно, и всё тут. Я пожал плечами и зашёл сам.
Да, кем бы мы были без женщин, которых мы любим…Я, человек по природе своей робкий и тихий, а также далеко не самый спортивный, долго не думая шёл защищать девушку от пьяного хулигана – и это только при мысли, что сказала бы Настя, будучи рядом. Я шёл в деканат чужого факультета, где меня знать не знали, и это при том, что я сроду не умел конкретно разговаривать с должностными лицами, – а всё потому, что у моей женщины была минута слабости, и если она не могла решить какую-то проблему, её должен был решить я.