Внезапно он понял, почему никогда Вероника не приходила на свидания днём, понял, почему у неё такие холодные руки и острые зубы, и почему её слушаются летучие мыши.
«Пшшш», – услышал он звуки, которые раздавались один за другим.
Это начали гаснуть фонари в парке. Они гасли в той же последовательности, что и горели: оранжевый-белый, оранжевый-белый.
Последнее, что он увидел, – как погас последний фонарь, последнее, что почувствовал, – как что-то холодное прогрызает ему кожу на шее.
И хотя глаз он не закрывал, всё погрузилось в темноту.
Сейчас её звали Вероникой. Ей нравилось произносить это имя с ударением на «о». За всю её долгую жизнь у неё было много имён, настолько много, что своего настоящего она уже не помнила.
Она шла на встречу с этим милым мальчиком. Он был настолько мил, что она даже его жалела, думая об участи, которая ему предстоит.
Она уже видела его на их обычном месте встреч – возле статуи бронзового оленя. Макс постоянно разговаривал с этим оленем, думал, что она не знает. Но она знала. Она поцеловала его, укусила за губу и потом слизала капельку крови, выступившую на месте укуса. Тотчас немного подтаял лёд, державший в тисках её сердце, и она было вздохнула свободнее, но капля это капля, и этого блаженного тепла хватило лишь на несколько минут.
Он опять пытался согреть её руки в своих. Если у тебя получится, подумала она, я оставлю тебя в покое. Ты будешь думать, что я бросила тебя, но на самом деле я тебя спасу от меня самой.
Но у него опять ничего не получилось. Сердце Вероники находилось в царстве вечных льдов, и наверное вся кровь мира не смогла бы его растопить.
Он обратил её внимание на странное сочетание цвета фонарей: оранжевый-белый, оранжевый-белый. Она рассеянно кивнула, думая о чём-то своём. А потом холод стал невыносим.
И она укусила.
Она пила и пила его кровь, и никак не могла согреться. А потом так же внезапно остановилась, когда почувствовала, что всё, хватит.
– Господи, – прошептала она, – пускай он не очнётся. Пускай он не будет, как я.
Она поднялась со скамейки, бережно уложила его тело. Она минуту смотрела на его лицо, а потом поцеловала его губы.
– Спи спокойно, Макс, – тихо сказала она, – я люблю тебя. Прости.
И пошла прочь. На какое-то время она согрелась, но прекрасно знала, что завтра, ближе к ночи, холод вернётся.
Середина осени давала о себе знать. Было совсем темно, шёл мелкий дождик, а ветер пронизывал тело до костей, хотя дул и не так сильно.
В парке было тихо.
_____________________________
Октябрь 2009 г. – апрель 2018 г.
Калининград
Мотыльки
Продавщица в магазине его узнала. Он не стремился к этому, но делать было нечего: несколько минут он послушал её восторженные дифирамбы в его адрес, подписал ей свою же книжку, а потом ушёл с двумя ящиками энергетиков.
Несмотря на то, что его книги продавались хорошо, одну даже экранизировали, а по другой поставили нашумевший спектакль, узнавали его не так часто. В России не принято печатать фотографии писателей на обложках книг. Однако есть ведь Всемирная паутина, а уж кто там что найдёт, зависит только от него же самого.
Девчонка за прилавком оказалась его поклонницей. Она как раз читала его последнюю книгу «Оранжевый – белый», когда он вошёл в магазин. И по иронии судьбы на обложке этого издания была его фотография, причём достаточно чёткая. Надо было видеть лицо девчонки, когда она около минуты смотрела то на обложку, то на него. Дмитрий решил облегчить ей задачу.
– Да, это я, – сказал он.
Радости, впрочем, никакой это ему не доставило. В последнее время мало что вообще доставляло ему хоть какую-то радость. Он задумался над словосочетанием «последнее время». Вот уже почти год вся его жизнь – это есть самое настоящее «последнее время». А до этого он о таких вещах даже не задумывался.
После «того вечера» он сильно подсел на энергетики. У него был самый плохой вид зависимости – он пил их, потому что ему нравился вкус. Сейчас он тащил домой целых два ящика по 15 банок в каждом: один ящик «Ред Булла», а другой – «Буллита». Каждый день он выпивал по 8-9 банок, дошёл до того уровня, что мог с закрытыми глазами, по вкусу, понять, какой именно энергетик он пьёт.
Дмитрий уселся возле компьютера и открыл первую банку. Да, надо следовать намеченному плану. Пока он дописывает эпилог, надо пить потихонечку. Не смотря ни на что он хотел завершить свою работу.
Он писал роман, длинный роман под названием «Мотыльки». Начал он его писать уже после «того вечера», а закончить намеревался сегодня.