— Пошли за мной девчонки. Я вам такую красоту покажу что душа в высь устремится как у смеющегося на празднике ребенка.
Татьяна с Викторией, обряженные в добытые с пленников камуфляжи и обувь, непонимающе с опаской уставились на женщину недоумевая от ее предложения. То сидели как мыши в норе без еды нормальной и все время молча, а тут чуть ли не на прогулку приглашают. Сидящий с кружкой крепкого чая Седой, просипел, непонятное для женщин.
— Так в натуре, я тоже с вами за тему эту полюбоваться пойду. Местные с утра по краю кластера суетятся все туда когти рвут.
Едва они достигли намеченной Настей точки на высоком холме перед ними раскинулась дивная картина, поражающая своим величием и необычностью. Соседний кластер был окутан непроглядным, молочно — желтым туманом по поверхности которого проскальзывали россыпи ветвистых молний. Создавалась иллюзия искусственности происходящего казалось где-то должна стоять гора аппаратуры, множество людей управляющие всем этим, но кроме стоящих стай зараженных на безопасном расстоянии от этого светового представления никого не было. Настя, глубоко вдохнув полной грудью, заставила себя оторваться от созерцания перезагрузки и покосилась на стоящих радом с ней женщин. Те, вытаращив удивленно глаза, смотрели не отрываясь на это великое таинство Улья. Явно это зрелище их захватило в свои сети подобно новогоднему цирковому шоу приковывавшему к себе взгляды приглашенных ребятишек. Довольно хмыкнув, Настя запустила свой дар, возле них чисто. Это Улей и нужно помнить пока ты любуешься красотой кто-то может любоваться тобой направив на тебя ствол оружия или роняя голодную слюну, выставив наружу клыки.
Вечером на стоянке после ужина, Настя как бы невзначай подсела к Виктории. От ее близкого присутствия женщина испуганно вздрогнула и попыталась отодвинуться, но крепкая рука Суки обхватила ее за плечи пресекая эту попытку отдалиться.
— Поговорить нам надо по душам. Так не думаешь, краса моя?
Негромко, только для Виктории проговорила Настя.
— Вижу страх тебя схватил за душу и не отпускает, грызет как червяк яблоко. Поверь мне, это нормально. Да, боятся это нормально. Для тебя кластеры, это новый мир в новом мире. Оттого и страшно потому что непонятно и непривычно. Говори, молчи, иди, стой, народ друг дружки убивает направо и налево. На меня смотришь как на зверя какого. А здесь все просто нужно только определиться с кем ты в этом мире. Свои всегда правы, чужие нет. Дважды два сложнее чем правила жизни на кластерах.
Виктория долго молчала после слов Насти. Затем, набравшись смелости проговорила так же негромко, подчеркивая тем что разговор их тет а тет.
— Настя, а ты не думала, что вы едва вышли за забор стаба перекинулись в зверей. Там люди, а здесь опасные, безжалостные хищники, готовые растерзать любого стоящего на вашем пути. Вы ведь если бы не мы с Татьяной, даже, наверное, и не разговаривали бы между собой, просто перекидывались бы взглядами и все. К этому только для полноты картины рык добавить. Вот и скажи мне как после такого вас не бояться? Да еще ведь не соврали в стабе насчет муров. А они людей на органы ради своей выгоды режут, стыдно мне.
Теперь уже Настя, надолго задумалась, смотря в одну точку и ища в своей душе ответ на сказанное, а то и того хуже, оправдание. Наконец, обдумав что сказать в ответ, женщина, проговорила.
— Про муров это ты верно подметила. А вот вчерашний день ты быстро забыла. Вчера нас на кластере поджидало четырнадцать человек. Седого, Чеха, Галу убить, меня в плен под пытки пока боссам из Лесной Сказки не стану петь что они хотят. Тебя с Танькой в станки определить. Знаешь, что это?
Виктория, утвердительно кивнув головой, проговорила.
— Слышала.
— Вот именно что слышала. Я, когда одну такую бедолагу застрелила она пока душу богам Улья отдавала все спасибо шептала за то, что для нее все наконец то закончилось. Так вот, краса моя, всем поджидавшим нас вчера мужикам было плевать кто с кем якшается и на какие части разбирает их интересовали только жемчужины. Большие красные жемчужины, обещанные за нас всех. Дальше соображай сама или у Седого спроси он еще тот философ, разъяснит.
Немного помолчав, Настя продолжила речь.
— Ты вот что, краса моя, Седого не сторонись не чужой он тебе. Не рви душу не ему не мне. Что такое любить до безумия уж поверь мне на слово, я знаю. Вон он, даже для тебя где-то кофе натуральный раздобыл, а пока у Кровника отсиживались половину своей порции лапши скармливал да старался в лежанку твою всего побольше насовать что бы она потеплее была.