Котенок, прижимаясь в ответ к Насте, состроив самое серьезное лицо, выдал негромко.
— Мама ты не бойся, я маме Тане ничего не скажу. Она не узнает и не будет на тебя ругаться.
Продолжая обнимать мальчика, Настя с нежностью и непередаваемой материнской гордостью, произнесла.
— Защитник ты мой. Пошли, обедать пора.
Вечером после всех дневных тренировок, Настя, расположившись у себя в кабинете занималась бумагами. Вот ведь гадство, бегаешь загнанной собакой по кластерам, воюешь, не жалея собственной жизни с тварями, попадаешь в переплеты, а чувства собственной важности нет. Но едва ты, расположившись в собственном кабинете в кожаном кресле берешь в руки приготовленные специально для тебя отчеты, рапорта, донесения в душу устремляется ощущение что весь мир вертится только вокруг тебя. Улыбнувшись своим мыслям, женщина, поставив локти на столешницу взяла очередной рапорт от службы снабжения. От прочтения ее отвлек стук в дверь кабинета. Не применяя дар сенса, просто на слух, Сухой, отметила для себя Настя, громко произнеся.
— Входи.
Вошедший мужчина, цепко окинув перебираемые Настей бумаги, произнес с неистребимым имперским акцентом.
— Госпожа генерал я к вам по личному вопросу. Вы позволите?
Грустно улыбнувшись в душе, женщина кивком головы указала на стул рядом со своим столом. Севшей на него мужчина явно волновался и оттого медлил с разговором. Тяни не тяни, а все одно придется на эту тему говорит поэтому женщина начала разговор, первой.
— Я полагаю ты ко мне пришел Татьяниной руки просить.
— Да, так у вас говорят. Я хочу создать семью с вашей подругой. Мне она очень сильно нравится и даже больше чем просто нравится. Но ни для кого не секрет на базе что вы с мадам Татьяной близки. Поэтому без вашего согласия я не могу этого сделать. Это будет неправильно по имперским юридическим нормам семейного права, а так же, по нашим местным правилам жизни.
Глянув беззлобно на сидевшего напротив нее Сухого, она спросила.
— А Татьяна что говорит?
— Госпожа Татьяна на распутье в этом вопросе плюс ко всему она боится, что вы меня просто можете убить из-за желания жениться на ней.
Ответил ей полковник, вспотевший до нельзя, выпрямив спину и явно опасаясь сидевшей в розовом халате за столом женщины.
— Вот блин, обидно, что вы из меня все какую-то маньячку с уехавшей кукушкой делаете. Ну бывает, вспылю иногда, так это же не повод меня зверем воспринимать. Если Татьяна не против, то совет вам да любовь препятствовать не стану.
Вставший со стула мужчина облегченно выдохнул, поблагодарив.
— Спасибо вам госпожа генерал. Еще одна просьба не могли бы вы как служитель местного культа нас с Татьяной соединить узами брака перед местными богами.
Продолжая давить в душе бушующий пожар, Настя, мило улыбнувшись, ответила.
— Как надумаете, сообщите, организуем свадьбу как полагается, и я вас обвенчаю. Иди уже, герой любовник у меня дел с бумагами полно, управиться да спать.
Едва за мужчиной закрылась входная дверь, Настя, осторожно сдвинув в сторону бумаги, беззвучно заплакала, придерживая свои текущие ручьем слезы ладонями что бы они не накапали на столешницу. Теперь ее сердечко привязано только к Котенку, глупо конечно, но потаенная надежда на Танькин отказ Сухому была. Дура, набитая дура-повторяла как заведенная про себя Настя, чувствуя разрывающую по живому боль в сердце.
Вышедшего из кабинета командира передовой базы внешнего экспедиционного корпуса Сухого, встречала целая делегация притаившихся в коридоре людей. Первой, вопросительно кивнула в его сторону Илонна. Ничего не говоря, Сухой, достав из кармана кителя носовой платок, вытер бегущий по вискам пот. И только после этого так же молча он утвердительно кивнул в ответ. Стоящие чуть с боку Седой с Чехом, облегченно выдохнули, хорошо что обошлось и не придется бежать спасать влюбленного мужчину. Хотя, зная бешенный норов своего командира каждый из них понимал-могли и не успеть.
Находившаяся в своем медицинском кабинете Виктория, наконец получив звонок на коммутатор всего из одной фразы-отбой. С сожаление выдохнув, принялась складывать обратно, приготовленные ей медицинские инструменты и салфетки, последним убрав в холодильник двухлитровую бутылку живчика, специально приготовленную для восстановления своих сил. Вот и славно хотя и жаль, сейчас к себе и оседлать Седого. Нечего отлынивать пусть стресс снимает.
Оператор поста наблюдения, рядовой Сейсли, автоматически повернул голову на сработавшую картинку в секторе “лабиринта смерти”. К зараженным в соединенным между собой клетках из сваренной толстенной арматуры, шла госпожа генерал мастер одетая не по форме. Немного не доходя до входа, женщина, остановившись замерла, а зараженные сперва радостно заурчали, видя возможную еду, но разглядев пожаловавшую гостью быстро замолчали, забившись по дальним углам. В следующий миг, Настя, разувшись и сбросив с себя свой розовый, махровый халат, устремилась в клетку с самым опасным зараженным, лотерейщиком. Заскочив к нему, женщина, безумно щерясь принялась забивать тварь. Которая в начале отчаянно сражалась за свою жизнь, стараясь вцепиться в голую женщину. Но несмотря на разницы в габаритах с самого начала схватки рядовому Сейсли было понятно, что у твари нет и малого шанса на спасение она обречена. Генерал мастер, смотря безумным взглядом на лотерейщика, неспешно с отчетливо прослеживаемым садизмом, убивала того нанося чудовищные по силе удары руками и ногами. В последний момент, Настя, решив закончить с зараженным, поднырнув тому за спину захватила тварь за шею и уперев истошно урчавшего бедолагу в прутья клетки, принялась ломать ему позвонки. Но в этот момент, безумные, наполненные прожигающей чернотой глаза женщины, уставились на камеру, направленную как раз на нее с едва трепыхающимся в ее захвате лотерейщиком. У Сейсли едва все не оборвалось внутри от этого взгляда. Он хотел выключить камеру, но было поздно. Непонятно и не объяснимо как, но генерал мастер явно видела его ошарашенный взгляд. Презрительно выпустив из захвата лотерейщика, Настя все так же поглядывая на камеру наблюдения выбралась из клетки и накинув на голое тело свой халат, отправилась на сам пост видео наблюдения базы. Рядовой Сейсли закрыл от ужаса глаза, ясно как божий день что это порождение мира Улья сейчас зайдет на пост. Едва скрипнувшая входная дверь сказала все за себя, а раздавшийся звонкий голос второго оператора Билтона.