Проснулась женщина лежа не на холодной земле, а на тщательно подготовленной кем-то подстилке, покрытой сверху вместо матраса, туристическим ковриком. Заботливо укрытой развернутым вместо одеяла спальником, окутывающим ее в мягкое тепло. Самочувствие оставляло желать лучшего, но то, что жизнь теперь продолжится, сомнений у нее было. Едва она открыла глаза как встретилась взглядом с сидевшим возле нее Седым. Мужчина, дежуря возле нее, привычно что-то читал, делая пометки на полях книги карандашом.
— Поздорову пахан.
Поприветствовал он ее улыбаясь во все свои тридцать два зуба. Молча покрутив головой вокруг и дивясь увиденному, Настя ответила.
— Седой, какое на хрен здоровье, думала все, сдохла девочка туземка. Кончилось мое мучение на этом свете. Не томи, лучше сразу обстановку вокруг обскажи.
Мужчина продолжив улыбаться, ответил.
— Ну так в натуре, все ништяк, пахан. Мелкую, что ты прикрывала, подобрали на нимфу первым делом, проверили. Подивились что Улей пощадил малявку, нет у нее этого дара. Мать ее с фраером не нашенским, тоже замели. Они так и сидели где ты их оставила. Фраер походу неистово молился, бубнил как по писанному чисто поп, а баба, чуть в стороне срубленная лежала, базарит что это ты ее спать отправила. Тема не в этом, там Кабан, походу готов тебе в ножки поклоны как на икону бить. Ну в смысле, чо его жену с дочерью из базы вытащила. Это значится первая часть марлезонского балета. Ну а вторая, я секу за твой вопрос, тебе интересно как это мы тут нарисовались такие красивые чо хер сотрешь.