Он поднял голову.
— Тебя обманули! Поверь мне, Сапар!
Он глубоко вздохнул и отвернулся.
— Когда его убили?
— Третий день сегодня…
— Ну вот! А наш отряд уж неделя как за станцию ушел!
— А чего ж ты замешкался?
— Так я!.. Я нарочно отстал! Мать хотел повидать. Мать у меня в деревне!
Он покачал головой.
— Голову ты мне морочишь! Ну ладно, пускай не ты убил. Другой какой-нибудь из ваших бандитов! Вы же неверным служите — они вас учат в братьев стрелять. Весь мир перебаламутили, нечестивцы!
Я усмехнулся.
— Эх, парень, сдается мне… не твои эти слова… С чужого голоса поешь!..
Сапар пристально взглянул на меня: вот, мол, человек — ему бы пощады просить, а он учить вздумал!.
— Мы не воюем против бедняков, наши враги — баи. Ты что — байский сын?
Он покрутил головой.
— Может, твой брат против красных дрался?
— Нет.
— Чего же им тогда его убивать? Ты подумай! Сам подумай — не повторяй байские россказни! Сердце свое спроси.
— Да не прикидывайся ты святым!
— Послушай, Сапар. Вот стояли неподалеку красные — нападали они на деревню, грабили народ? Ну скажи — здесь никого, кроме нас, — скажи — грабили?! Говорили твоему брату: убьем, если с нами не пойдешь?
— Нет.
— Может, подати тяжелые накладывали? Грозили, что убьют, если не выплатишь?
— Нет.
— А если нет, если не было этого, зачем же им брата твоего убивать? Все это баи делают, это они невинных людей губят! Вот и пораскинь мозгами, кто в твоей беде повинен. Мы с тобой бедняки, Сапар. Если уж мы друг друга не поймем!.. Только не думай, что уговариваю тебя, что я смерти боюсь!
— Не бреши — смерти каждый боится! Сладка человеку жизнь. Даже такая, как наша…
— А знаешь, что мой друг говорил: «Смерти страшиться, жизни не узнать!» Помирать, конечно, неохота. Так ведь и ты не заговоренный, хоть и собрался меня убивать.
— Убивать!.. — Сапар горько усмехнулся. — Что я, по своей воле? Мать послала. Если, говорит, кровь Ягмура не будет отомщена, я и в могиле покоя не найду. Третий день плачет… А тут Осман-бай пришел, красные, говорит, брата твоего застрелили! И убийцу, говорит, мы поймали… Вот мать и велела мне идти. Сказала, сама; потом придет на труп взглянуть… А я, веришь, три дня как с ними, а хоть бы оцарапал кого… Иду сюда, а ноги, как ватные… Вдруг, думаю, убью невиновного? Сказал, чтоб анаши дали. После нее все нипочем стало, кого хочешь прикончу… А вот сейчас, как стал в себя приходить…
Он покрутил головой и замер, прижавшись лбом к своему колену.
— На брата твоего им плевать, они к крови тебя приучают!
Сапар не ответил. Потом спросил, пристально глядя мне в лицо:
— Слушай! Только скажи по совести, правду скажи, не бойся. Вот если придут ваши, узнают, что я тебя прикончил, — что мне будет?
— Расстреляют.
Он вытаращил глаза.
— Расстреляют?!
— Конечно. Осман-баю красные не поверят.
— Да… — Он откусил кусочек соломинки, которую держал в руках, сплюнул с ожесточением. Я видел, что парень колеблется.
— Уходи ты от них, Сапар! Пойдешь за Осман-баем, тоже невинных губить станешь. А наши — если найдут убийцу — отомстят за твоего брата! Я не хвастаюсь, Сапар! Если повезет мне, если в живых останусь — я этого добьюсь!
Он молча присел на выступ стены.
— А думаешь, придут сюда ваши?
— Придут. Обязательно придут. Ведь наши теперь везде. До самой Кушки! Видел бы ты, сколько наших в Ташкенте!.. А в Москве! Знаешь, какая у нас сила!
Сапар молча смотрел на меня: верил он или нет, но слова мои поразили его, — это было видно.
— Чего ты так смотришь — не веришь?
Сапар не ответил. Тяжело вздохнул и сказал:
— И когда только кончится эта проклятая война?
— Когда мы победим! Вот запомни, крепко запомни мое слово. Придет время, кончится война, хорошая жизнь наступит, и ты скажешь: «А ведь Мердан говорил мне, что так будет! Тогда в овечьем загоне говорил!»
Сапар с тоской взглянул на меня.
— А если я сейчас возьму и уйду? Не буду тебя убивать?
— Другой убьет. У Осман-бая людей хватает.
— А если я попрошу, чтоб отпустили тебя? Скажу, что не виноват ты?
— Посмеются над тобой, и все. Дураком назовут. Им ведь разницы нет: убивал, не убивал я твоего брата. Им нужно, чтоб ты меня убил!
Сапар мучился, сомнение закралось в его душу.
— Умру я или жить буду, а все выйдет, как я говорю. Красные отомстят за твоего брата. Уходи от Осман-бая, Сапар! Уходи, пока еще не поздно!
Не глядя мне в глаза, Сапар выпрямился, расправил плечи.