Нат Пинкертон, улыбнувшись, сел в кресло и вынул из кармана блокнот с эскизами.
– Однако не забывайте, мистер Мак-Коннел, что черты лица любимой женщины преследуют мужчину всюду! Я уверен, что Джон Мелвилл любил натурщицу и постоянно думал о ней. Таким образом, какие бы женские головки художник не рисовал, он невольно видел натурщицу перед собой.
Нат Пинкертон открыл блокнот – там были наброски больших картин и… несколько эскизов с изображением женских головок.
– Вот, посмотрите, мистер Мак-Коннел, – воскликнул знаменитый сыщик, – все они почти одинаковы, в лицах проглядывают схожие черты! Я готов пойти на какое угодно пари, что это черты лица преступницы! Они наверняка помогут нам опознать убийцу. Вот взгляните сюда: вы видите эскиз с изображением гречанки, приносящей жертву Зевсу! Возможно, что у преступницы такая же высокая прическа. Да и линии выреза на картине подтверждают это. Ясно, что волосы у натурщицы не были распущены. Я полагаю, что мы не ошибемся, если придем к выводу, что этот эскиз сделан с женщины, убившей Джона Мелвилла.
Инспектор пожал плечами:
– Ваше предположение небезосновательно, но все же мне оно представляется довольно шатким!
– Вы можете думать что угодно, мистер Мак-Коннел! А я намерен взять блокнот с собой, чтобы увеличить этот эскиз для розысков! Пожалуй, мистер Мак-Коннел, в ближайшие сутки я приведу преступницу в ваш кабинет!
Убрав блокнот Джона Мелвилла, сыщик распрощался, а инспектор погрузился в глубокое раздумье. Предположения Пинкертона казались ему слишком смелыми, и все же он согласился с ними, поскольку знал, что знаменитый сыщик ошибается очень редко.
Глава III В опасности
Спустя два часа несколько помощников сыщика отправились на розыски артистки, имея при себе копию эскиза с изображением гречанки, поскольку, как считал Пинкертон, это поможет опознать артистку, позировавшую Мелвиллу.
Они разошлись по всему городу Самых опытных Пинкертон отправил в наиболее опасные места.
Мориссону и Бобу Руланду он поручил обследовать отдаленные авеню Бовери и Китайский квартал. Задача была не из легких. Молодые сыщики оделись в поношенные костюмы и загримировались под бродяг, каких немало в Нью-Йорке.
Боб шел по левой стороне Бовери, останавливаясь перед кафешантанами и маленькими театрами. Если на стенах не были вывешены афиши с портретами артистов, он входил в вестибюль и рассматривал их там.
Около половины седьмого Боб оказался у кафешантана, посетителями которого были преимущественно моряки.
Он знал это место, так как бывал здесь по служебным делам.
Над дверью висел красный фонарь с вывеской «Театр Тедерса», а стены здания пестрели афишами с анонсами.
Руланд остановился и стал внимательно рассматривать фотографии. Вдруг он замер, увидев красивую головку с высокой прической, а под ней подпись: «Мисс Элеонора Талланд, гимнастка, работающая на трапеции».
Внешний вид ее показался сыщику знакомым.
Он осторожно вынул из кармана копию эскиза и довольно улыбнулся. Потом прошел в ближайшее телеграфное отделение и отправил Нату Пинкертону телеграмму следующего содержания: «Нашел. Элеонора Талланд. Театр Тедерса. Боб». Начальник был оповещен!
Он вернулся в кафешантан, прошел в бар, небрежно держа сигару во рту.
Зал был пуст. Бармен дремал за стойкой. Боб ударил по столу так, что запрыгали стопки.
– Эй вы там! Что за безобразие! Неужели некому обслужить? И почему нет никого?
– Все придут к началу представления, к восьми часам! Сейчас они сидят в трактире Маклана.
– А по какому случаю?
– Да ничего особенного! Одна из артисток решила угостить своих друзей и завсегдатаев театра, вот все и пошли туда! Не знаю, что будет сегодня на сцене, если они там перепьются!
– Что, богатое угощение?
– Еще бы не богатое! Элеонора заявила, что не пожалеет нескольких сот долларов! Вероятно, она нашла зажиточного поклонника, с которого берет деньги оптом! Ее жалованья на такие выходки не хватит!
– Ага, значит, угощает красавица Элеонора! Надо будет заглянуть в трактир Маклана и посмотреть, что там делается! Должно быть, дым стоит коромыслом!
– Идите! Но будьте осторожны, иначе они напоят вас так, что вы не найдете дорогу домой!
Боб вышел на улицу.
Он знал трактир Маклана. Прежде это было приличное место, но в последнее время порядочные люди сюда заходить перестали.
После того как трактир перешел в другие руки, его стали посещать подозрительные личности, с которыми достойная публика не хотела иметь ничего общего.
Трактир находился неподалеку, и через две минуты Боб был уже там. Пока он спускался по длинной лестнице, до него все время доносился оглушительный шум.
Боб открыл дверь и невольно отпрянул назад от резкого запаха дыма и винных паров.
Он оказался в довольно большом зале с низкими потолками. За накрытым посередине столом, уставленным многочисленными бутылками, сидели человек двадцать.
Стоял невообразимый гам, все уже успели перепиться. Большинство представителей обоих полов были одеты довольно прилично, но вели они себя крайне вызывающе, с сознанием превосходства над всеми остальными посетителями трактира.
Были среди них несколько человек в простой одежде, завсегдатаев «Театра Тедерса», – Элеонора Таиланд пригласила на свое торжество и таких.
Она сидела во главе стола. На ней было серое манто, а под ним виднелось трико для вечернего выступления. Предполагалось, что пиршество продлится до начала представления.
Элеонора обладала своеобразной красотой.
Боб сразу узнал ее благодаря эскизу Джона Мелвилла.
Когда молодой сыщик появился, раздались возмущенные крики:
– Это еще кто? Что ему нужно? Эй, хозяин, откуда взялся этот новичок?
Боб не спеша подошел к бару и спросил хозяина трактира:
– Эй, Маклан, имею ли я право войти сюда и попросить виски?
– Несомненно!
– Отлично! В таком случае, скажи им, чтоб не орали. Ведь я их не трогаю.
Один из завсегдатаев трактира, Сэм Баркер, здоровенный малый, подбежал к нему и заревел:
– Что такое? Ты хочешь, чтоб мы молчали? Прикуси свой язык, а не то…
Он замахнулся рукой, но Боб с поразительной ловкостью ударил его кулаком в подбородок так, что Сэм упал, опрокинув при этом несколько стульев.
Воцарилась мертвая тишина…
Но Сэм Баркер был настолько сильным, что смог подняться и вынуть нож. Причем проделал он все это с диким ревом.
– Отдай нож! – крикнул Боб и, подскочив к своему противнику, быстрым движением выхватил оружие.
Увидев, что Сэм собирается вновь вступить в драку, Боб спокойно произнес:
– Советую тебе сесть на место и вести себя тихо, иначе я серьезно проучу тебя!
Молодой сыщик подошел к стойке и выпил виски. Сэм Баркер так испугался, что всю его агрессивность как рукой сняло.
Элеонора, сверкая глазами, следила за происходящим. Когда драка кончилась, она позвала Боба:
– Подойдите сюда, молодой человек! Будьте моим гостем! Вы молодец! Повеселитесь же с нами!
Будь на месте Боба Нат Пинкертон, он бы непременно заподозрил Элеонору в хитрости и стал ждать проявления какого-нибудь коварства с ее стороны. Нат Пинкертон, согласившись сесть за стол, был бы начеку. А Боб, приняв приглашение, забыл об осторожности. Ему хотелось услышать о себе приятное, и потому он быстро сел рядом с Элеонорой.
Она похлопала его по плечу и сказала:
– Вот такие, как ты, мне нравятся! Можешь пойти со мной в театр, денег за билет с тебя не возьмут.
– Весьма рад, – ответил Боб, сделав вид, что влюбился в артистку, – мне очень повезло!
– На, пей! Я хочу оказать тебе честь, которой сегодня не удостоился никто! Пей из моей стопки!
Присутствующие еще не пришли в себя после недавней драки. Некоторые, приняв сторону пострадавшего, по-видимому, настроились наказать Боба за его дерзость. А тут еще Элеонора так явно стала оказывать ему знаки внимания, что еще больше настроила многих против Боба.