– Имя свое я вам скажу, – ответил Боб Руланд, называя себя, – а относительно того, как я напал на ваш след, это вам сообщит при случае мой начальник, мистер Нат Пинкертон.
– Нат Пинкертон! – в ужасе вскричали пираты. – Нат Пинкертон преследует нас! Мы погибли!
Замаскированный со злобой ударил ногой об пол, водворив этим молчание.
– Я уже три дня знаю, что Пинкертон преследует нас, и мной уже предприняты кое-какие меры, чтобы обезвредить его.
– Ого, атаман, – подал голос один высокий здоровенный детина, делая два шага вперед, – Пинкертона не так легко уничтожить. Гораздо легче может случиться, что он всех нас усадит на электрическое кресло. Не так ли, товарищи?
– В этом вы вполне правы, – надменно вставил Боб.
– Молчать! – загремел атаман. Говоривший, ворча, отошел назад.
– Кроме вопроса о шпионах тут есть еще одно обстоятельство для обсуждения, – продолжал атаман. – Вы часто выражали свое неудовольствие на то, что мы скрываем наши лица под масками, и не раз предлагали нам снять их. Мы никогда этого не сделаем, так как
в этом случае мы окажемся всецело в ваших руках. Будьте довольны тем, что без нас вам никогда ничего не удалось бы сделать. Если вы и впредь будете приставать к нам с подобными требованиями, то мы покинем вас и вам придется выбирать нового атамана. Обещайте нам, что оставите нас в покое, тогда мы останемся во главе шайки и будем делить с вами все опасности.
– Так делите же с нами и добычу поровну, атаман! – со злобой воскликнул тот же детина. – Ведь вы изволите получать вдвоем половину барышей, а другую нам приходится делить на двадцать пять частей между собой. Черт возьми, если играть, так начистоту, а потому – долой маски!
И озлобленный великан выступил вперед, протянув руку к лицу атамана.
Последний вместе с другим замаскированным отступил на шаг назад и моментально выхватил из кармана револьвер.
Раздался треск выстрела, и пуля пролетела у самого уха пирата.
– Первого, кто дотронется до меня, убью как собаку! Запомните это!
Средство подействовало: все сразу притихли.
– Говорите, обещаете ли вы оставить меня и моего компаньона в покое с вашим приставанием относительно масок?
Но, прежде чем они успели ответить, произошло нечто такое, что произвело на собравшихся пиратов впечатление бомбы, взорвавшейся вдруг посреди комнаты.
Пока шли эти переговоры Пинкертон и Моррисон выскользнули из своей засады и прокрались к веревочной лестнице.
Пираты были настолько увлечены своим спором, что ничего не замечали вокруг.
Ружья были быстро собраны и связаны в кучу.
Затем оба сыщика поднялись вместе с оружием наверх.
Моррисон бросился тотчас за полицией, а Пинкертон спустился вновь до середины лестницы и повернулся лицом к пиратам.
При последних словах атамана с лестницы раздался вдруг его могучий голос:
– Пираты гудзоновой реки, ни с места. Смотрите, в нескольких шагах от вас на ящике стоят два бочонка. Они наполнены взрывчатым составом колоссальной силы. В тот момент, когда кто-либо из вас попробует тронуться с места или сделать какое-нибудь подозрительное движение, я выстрелю в бочонки, – и все вы взлетите на воздух.
Пираты понимали всю опасность положения.
– Эдуард Броун и Фред Кронвелл, – продолжал Пинкертон, – снимите ваши маски! Пусть
ваши сообщники видят, с какими изысканными джентльменами им пришлось иметь дело.
Замаскированные с судорожно-искаженными от бессильной злобы лицами сняли маски.
Сыщик не ошибся. Это были именно Броун и Кронвелл.
– Фред Кронвелл, развяжите немедленно руки моему человеку, – продолжал Пинкертон.
И это приказание сыщика было исполнено. В один момент Боб Руланд был свободен и спокойно направился к лестнице.
– Лезь через меня, – сказал ему Пинкертон, – я хочу сыграть еще одну шутку с пиратами.
Когда Боб скрылся наверху, Пинкертон крикнул снова:
– Фред Кронвелл, возьмите один из бочонков, не бойтесь, сам по себе состав не взорвется. Но прежде всего отложите ваш револьвер в сторону. И шевелитесь, а то иначе мой револьвер может выстрелить невзначай.
Атаман отложил оружие и подошел к бочонку.
– Откройте осторожно крышку бочонка, – продолжал Пинкертон, – и скажите потом вслух, что в нем находится.
На этот раз Пинкертон не стал ждать ответа, быстро взобрался по лестнице в люк, между тем как внизу поднялся страшный шум и крики.
– К оружию, ребята, в бочонках песок! – кричал не своим голосом атаман, бросая бочонок на пол.
Точно тигры бросились пираты к веревочной лестнице, где стояли их ружья, – и вдруг остановились, точно пораженные молнией: ружья исчезли!
Пинкертон тем временем уже втащил за собой наверх веревочную лестницу, и пираты очутились, таким образом, в самом глупом и безвыходном положении.
Немного спустя наверху послышались шаги прибывших во главе с Моррисоном полицейских и раздался голос Пинкертона:
– Предлагаю вам выходить наверх поодиночке. Первый, кто попытается защищаться, будет застрелен на месте.
Пираты подчинились приказу и принялись вылезать по лестнице наверх, где их немедленно связывали.
Наконец внизу остались лишь Броун и Кронвелл.
Они пытались спрятаться, но были быстро найдены Пинкертоном и его помощниками и доставлены затем наверх, подобно прочим.
Полиция была донельзя поражена, когда великий сыщик доставил всю компанию пиратов в Метбери-стрит.
Нью-йоркские газеты пестрели хвалебными гимнами в честь Ната Пинкертона,
избавившего Нью-Йорк от речных разбойников и давшего возможность вздохнуть свободно всему коммерческому миру.
Кронвелл повесился несколько дней спустя в доме предварительного заключения, а Броун и вся остальная компания были приговорены к двадцатилетней каторге и отправлены в Синг-Синг.
Балдуин Кинлей не знал, как отблагодарить великого сыщика, и весьма крупно вознаградил его за услугу, так как тот поистине спас его от неминуемого краха.
Арест в облаках
Глава I
Сенсационное преступление
Вот уже два часа, как Нат Пинкертон ехал в экспрессе, шедшем из Чикаго в Нью-Йорк. Великий сыщик только что способствовал чикагской полиции в поимке нескольких важных преступников. Он пробыл в Чикаго всего лишь несколько часов, и, по его мнению, дело, ради которого он туда приехал, оказалось весьма простым, хотя оно доставило, тем не менее, много хлопот местной полиции.
Теперь Пинкертон лежал в удобной позе в одном из мягких кресел вагона первого класса и читал газету. Он часто отрывался от своего чтения, больше думал о делах, ждавших его в Нью-Йорке.
Среди них не было, правда, ни одного особенно важного, но можно было ожидать, что ко времени его прибытия в Нью-Йорк накопятся еще новые, до сих пор ему неизвестные дела, которые потребуют напряжения всех его способностей.
Он опустил газету и задумчиво поглядел в окно на довольно маложивописный ландшафт.
Экспресс давно уже оставил за собой окрестности озера Мичиган, и вдали уже виднелись воды озера Эри. Теперь поезд приближался к городу Кливленду.
Вдруг Пинкертон вздрогнул и с величайшим интересом начал вглядываться вверх, на небо.
Некоторые из пассажиров тоже обратили свое внимание на небо и принялись оживленно переговариваться:
– Воздушный шар – смотрите, смотрите, воздушный шар, – в корзине двое людей, а вон внизу на длинном канате висит третий!
– Это, должно быть, гимнаст, который намерен проделать свои упражнения в воздухе! – решили некоторые из пассажиров.
– Но он ведь не двигается! – заметил кто-то. – Шар находится на вполне достаточной высоте, ему давно пора бы было начинать!
Пинкертон ни словом не принял участия в разговоре. Его острые глаза видели побольше глаз прочих, и он, должно быть, заметил нечто особенное, так как лоб его покрылся морщинами, а лицо приняло мрачное, гневное выражение.