Пинкертон заглянул в туннель. Неужели преступник находился уже там? Каким образом он ухитрился прокрасться в туннель с другой стороны, несмотря на расставленных там людей?
Сыщик был уверен, что с этой стороны он никоим образом незаметно не мог проскользнуть.
Была уже половина второго и скоро должен был появиться поезд, на который преступник намеревался произвести покушение.
Пинкертон приложил ухо к рельсам: они тихо звенели, — значит поезд уже приближался.
Сыщик не утерпел и, встав, прокрался к темному туннелю.
Медленно, шаг за шагом, пробирался он вперед и вдруг остановился.
На середине туннеля он услышал какой-то звенящий звук.
— Успел-таки! — невольно вскрикнул Пинкертон и моментально засветил фонарь.
В одном из углублений скрылась какая-то белая фигура. Поперек рельс лежал какой-то темный предмет.
Пинкертон подходил все ближе и ближе. Поезд каждую минуту мог появиться в туннеле. Надо было во что бы то ни стало убрать тот предмет, иначе крушение было неизбежно.
Дойдя до середины туннеля, Пинкертон увидел, что поперек пути лежит тяжелая рельса. Поезд так или иначе должен был потерпеть крушение, так как, если бы даже паровоз первым натиском отбросил рельсу, она неминуемо должна была удариться об стену и рикошетом снова упасть на путь.
С другой стороны туннеля послышался грохот приближавшегося поезда. Видны были уже фонари паровоза.
Пинкертон пришел в лихорадочное состояние.
Он схватил тяжелую рельсу и хотел отбросить ее в сторону, но вдруг услышал шорох. Он поднял фонарь и увидел перед собой страшное привидение.
Времени терять было нельзя, так как иначе все погибло. Паровоз подходил все ближе и ближе; глухо грохотали колеса.
Привидение протянуло правую руку к Пинкертону. Огненные глаза паровоза появились у входа в туннель. Нат Пинкертон страшным ударом кулака отшвырнул привидение в одно из углублений в стене, бросил фонарь и со страшной силой рванул рельсу. Он бросил ее на шпалы вдоль пути и в тот же момент лег плашмя между рельсами.
В ту же секунду поезд прошел над ним и он ощутил на спине жар от поддувала паровоза.
Наконец, прошел последний вагон.
Поезд миновал то место, где должно было произойти крушение.
Все это произошло в течение нескольких секунд.
Короткого времени, в течение которого Пинкертон пролежал под поездом, было достаточно, чтобы вернуть ему хладнокровие.
К счастью, фонарь его остался цел. Он вскочил на ноги и осветил углубление, где должен был находиться преступник.
Оказалось, что удар его попал весьма метко. Конечно, то была случайность, так как в том страшном волнении, в котором он находился, он никак не мог прицелиться.
Негодяй в полубессознательном состоянии стоял, опираясь об стену. Из его разбитого носа сочилась кровь.
Пинкертон сорвал с него белое покрывало, придававшее ему вид привидения, и узнал того самого человека, который накануне назвал себя Альфредом Виком.
Преступник все еще не собрался с духом и только бормотал:
— Пинкертон жив! Пинкертон жив!
В момент нанесения ему удара он узнал сыщика, а это, несомненно, сильно смутило его и лишило всякой энергии.
Пинкертон дал сигнал, а затем связал преступника, который даже не попытался оказать сопротивления.
Теперь сыщик понял, почему никто не заметил, как негодяй проник в туннель.
В задней стене углубления, где стоял преступник, вынимался наружу большой камень. За ним открывался узкий проход, по которому можно было свободно пробраться до вершины горы, через которую проходил туннель.
Вскоре явились инспектор Мак-Конелл, сторожа и с изумлением увидели, что преступник уже пойман.
Они взяли его под стражу, а Пинкертон вошел в проход позади углубления в стене. Там он нашел разные инструменты, необходимые для отвинчивания рельс, а равно и разные костюмы, припасы и оружие.
Но теперь негодяй был обезврежен, и притом скорее, чем Пинкертон того ожидал.
Преступник все еще не мог опомниться. Сторожа держали его за руки, а он все смотрел на Ната Пинкертона и бормотал:
— Он жив! Он жив!
Сыщик улыбнулся.
— Да, как видите, я жив! — произнес он. — Вы возомнили, что похоронили меня заживо, но мне удалось освободиться! Если бы вы не сделали глупости завязать со мной знакомство в качестве Альфреда Вика, а бросились бы бежать, то вам, быть может, удалось бы улизнуть! А теперь вам не уйти от электрического стула.
Негодяй вздрогнул, но не ответил ни слова; он только испустил дикое проклятие, когда Пинкертон заявил, что его сообщник Бен Сартер тоже пойман.