Пинкертон лишь нахмурил брови…
Через несколько минут сыщик поднимался по широкой, устланной дорогими коврами лестнице в гнездо умершего богача, где и принялся за свои расследования.
Прошло добрых полчаса.
Он так увлекся своими наблюдениями, что не заметил тихо вошедшего в кабинет молодого человека, который стоял и, видимо, восхищался работой знаменитого сыщика.
— Если не ошибаюсь, вы мистер Нат Пинкертон? — с приятной улыбкой обратился к сыщику вошедший.
Не отвечая на заданный вопрос, сыщик пытливо осмотрел пришельца.
Молодой человек, как бы угадывая мысли Пинкертона, подал карточку:
«Полицейский агент Робертсон». — И добавил, что явился за указаниями по делу о похищении документов покойного Рейдена.
Тогда Пинкертон подал руку и оба сыщика, после обычных приветствий, принялись за исследование трупа.
— Я уверен, что здесь имело место преступление с целью похищения бумаг, но на теле нет никаких признаков борьбы и насилия. Даже врачи отказались дать какие-либо точные определения и ограничиваются лишь одними смутными предположениями. Какое ваше мнение, дорогой коллега? — не без иронии спросил Пинкертон, втайне любуясь красивым лицом и могучим телом своего нового помощника.
Робертсон долго и пристально осматривал труп.
— Он убит самым обыкновенным способом, — спокойно обращаясь к патрону, ответил молодой сыщик.
Вся фигура Пинкертона приняла выражение крайнего удивления. Так и видно было, что струнка самолюбия сыщика готова была порваться.
— Из чего же вы это заключаете? — тревожно спросил Пинкертон.
Робертсон, откинув длинные волосы Рейдена, указал на чуть заметное пятно на шее.
— Он был убит проколом продолговатого мозга иглой. Это самый верный способ злодеев хоронить концы в воду.
Первый раз в жизни Пинкертон почувствовал поражение в области своей криминологии. На короткий миг глаза его засветились недобрым огнем, но сыщик сумел скрыть это.
Он подошел к улыбающемуся молодому человеку, дружественно потрепал его по плечу и сказал:
— Из вас, мистер Робертсон, выйдет второй Пинкертон. Я рад, что в нашей Англии есть достойный меня заместитель.
Факт убийства таким образом был установлен. Впереди предстояла трудная задача — найти убийц и возвратить N-скому государству похищенные планы…
После продолжительной работы оба сыщика, по приглашению молодой хозяйки, направились в столовую, где их ждал вкусный обед и сама Бетси, одетая в глубокий траур. Несмотря на перенесенные ею нравственные страдания, она была так же поразительно хороша. Печаль и матовая бледность придавали ее лицу какое-то неземное величие. В этот момент она напоминала собой рафаэлевскую Мадонну. При встрече с Жераром на лице ее вспыхнул румянец; она не вынесла пронизывающего душу взгляда и опустила глаза.
Лишь когда молодой помощник Пинкертона при рукопожатии задержал ее руку в своей, она инстинктивно снова взглянула в черные глаза красавца, в которых светилась сильная, душу захватывающая страсть, сулившая ей много неги и счастья.
Эту мимолетную вспышку заметил Пинкертон, и когда хозяйка удалилась в свой будуар, — он добродушно улыбнулся.
Окончив обед и сообщив Жерару некоторые предположения, Пинкертон дал ему поручение выявить убийцу и сообщников, а сам взял на себя более трудную роль — найти государственного шпиона и вырвать из рук грабителей похищенные документы.
Условившись встретиться на другой день, сыщики оставили дом убитого и разошлись…
— Ну что, мистер Робертсон, напали ли вы на какой-либо след? Исполнили ли хоть часть моего поручения? — недоверчиво спросил Пинкертон у поспешно входившего к нему на другой день молодого коллеги. — Я выследил местопребывание международного шпиона по имени Оппенгейм, с которым мне приходилось встречаться раньше, и я крайне был удивлен, увидев этого субъекта на свободе. Впрочем, завтра, как я догадываюсь, у него намечена сделка с похитителями бумаг и тогда-то он не ускользнет из моих рук. А теперь мне интересно было бы знать о судьбе ваших расследований, — неожиданно прервал свое сообщение Нат Пинкертон.
Внимательно слушавший Робертсон поблагодарил собеседника за сообщение и, придвинувшись к сыщику, вперил в него свой бархатный всепокоряющий взгляд. Не отрывал от него своих глаз и Пинкертон. В этих встретившихся взглядах сыщика и преступника происходила душевная борьба. Каждый чувствовал на себе пронизывающий взгляд противника и напрягал всю силу душевной энергии.