— Это надо подумать. Мне кажется, лучше всего там,— показал он на угол двора,— никому мешать не будут. Сейчас я посмотрю и потом план сделаю.
Он стал шагать по двору, намечая на снегу места для будущей площадки, качелей и клумб. Девочки ходили вслед за ним, с уважением слушали его объяснения.
Маленькая Таня, обрадовавшись, что про неё забыли, подошла к луже у ворот.
— Топ-топ, топ-топ,— напевая, зашлёпала она по воде, с восхищением любуясь брызгами, полетевшими из-под её ботиков.
Когда Катя оглянулась, она увидела, что новая, светло-голубая шубка её сестрёнки покрылась рыжими пятнами.
— Что ты делаешь!— закричала Катя.
Таня вздохнула и с сожалением вылезла из лужи.
Ната решила, что лучше уйти домой, а то ещё выйдет Танина мама и будет на всех кричать.
Когда она вернулась в комнату, на табуретке стоял длинный ящик, разгороженный на мелкие клеточки, а Петя старой кисточкой для бритья красил его коричневой краской. Раздался звонок.
— А вдруг это Коля!— воскликнул Петя и, схватив недокрашенный ящик, побежал с ним в кухню.
Это действительно был Коля.
— Что это ты делал?— спросил он, увидев вымазанные краской пальцы Пети.
— Да я… табуретку красил,— ответил тот и поспешно добавил: — Посмотри, какую я новую немецкую марку достал, вот на столе лежит.
«Ишь, как он боится, что Коля узнает,— подумала Ната.— Но для чего же ящик?»
И Ната пошла в кухню ещё раз посмотреть на него. Он стоял на табуретке наполовину выкрашенный.
И вдруг ей в голову пришла счастливая мысль: покрасить его до конца, может, за это Петя расскажет ей свой секрет.
Ната усердно принялась за дело. Правда, краска не ложилась так ровно, как у Пети, но всё же получалось ничего. Ната провела последний мазок и на шаг отступила полюбоваться своей работой. И только тут увидела, что она запачкала краской и платье, и табуретку, и пол.
Заглянувший в кухню Петя ужаснулся:
— Что ты наделала! Сколько раз я говорил: не трогай мои вещи!
Ната стояла, беспомощно растопырив блестящие от коричневой краски пальцы, губы у неё дрожали.
— Я помочь тебе хотела…
Петя, с трудом удерживая улыбку, приказал:
— Стой и не двигайся.
Принеся бутылку с бензином, он стал смывать краску с Натиных рук и платья. Скоро на темном платье пятен стало почти не видно, но Ната вся пропахла бензином. Вернувшаяся из магазина бабушка потянула носом:
— Что это у нас, как в гараже, пахнет?
— Это я Нату отмывал,— объяснил Петя, вытирая табуретку.
У бабушки от бензина разболелась голова. Она приняла порошок, обвязала голову мокрым полотенцем и, сидя на диване, жаловалась:
— И что это за дети, ни одного дня спокойно не проживешь!
Пришёл Гриша и начал рассматривать ящик.
— Вообще здорово получилось, только почему половина хорошо покрашена, а половина вся в разводах?
— Да это непрошеный помощник нашёлся,— махнул рукой Петя,— Натка наша. Я перекрашу.
— Я ж помочь хотела,— вздохнула Ната.— Ты вот всегда ругаешься, а Коля Петров обещал сделать для нас во дворе качели, площадку для игр.
— Это он по радио слыхал,— сказал Гриша.— Недавно «Пионерская зорька» передавала, как пионеры в своём дворе взяли шефство над малышами.
— Ну вот, пожалуйста,— возмутился Петя,— опять Колька выскочил. А мы не догадались.
Скоро Гриша ушёл. Ната переодела платье и вылила на себя полфлакона маминого одеколона. И когда вернулись папа с мамой, в квартире стоял такой странный запах, что они сразу поняли: Ната опять что-то натворила.
ОТЪЕЗД
Поставив чемодан на стул, мама укладывала Натины вещи.
Когда она с трудом закрыла чемодан, Ната вдруг вспомнила:
— А мяч, что мы Нюре в подарок везем?
Мяч был очень большой, с одной стороны красный, с другой — синий, в красивой разноцветной сетке.
— Мяч понесёшь ты,— решила мама.
Бабушка внесла блюдо с ещё горячими, вкусно пахнущими коржиками. Мама посмотрела на свою дорожную сумку, доверху набитую свертками.
— Но куда мы их положим?
— В сеточку с мячом,— предложила Ната.
— А в самом деле,— согласилась мама,— сеточка, кажется, прочная.
Вернулся Петя из школы.
— Уже укладываетесь?— Он приподнял чемодан, пробуя его тяжесть.— Ого, сколько вещей у Наты набралось!
— Тебе тоже с нами ехать хочется?— подбежала к нему Ната.
Петя с притворным равнодушием ответил:
— А что мне сейчас у дедушки делать? Купаться ещё нельзя. Мама, ты постарайся передать мое письмо Васе в собственные руки.
— Постараюсь,— улыбнулась мама.
— Ты ж, Наточка, смотри, не ходи босиком, а то кашлять начнёшь,— беспокоилась бабушка.— Да калоши в вагоне не забудьте.