— Вот и пасеку видно,— показала кнутом тётя Галя. Впереди, между белыми стволами берёз, виднелся плетень, заросший крапивой.
У калитки их встретил дедушка. За ним выбежал большой серый пёс и остановился, не зная, надо ли лаять. Потом радостно бросился к тёте Гале. Ната со страхом смотрела на него и боялась слезать с тележки. Дедушка снял её.
— Не бойся, теперь Кусай уже знает, что это свои.
Нюра обняла собаку:
— Это Ната, ты её, Кусай, не тронь.
— Ты лошадь-то привяжи, Галя,— сказал дедушка.
— Она такая ленивая, что и так не уйдет,— возразила тётя, и все вошли в калитку.
Впереди за невысоким плетнем на полянке, полого спускавшейся к ручью, под редкими деревьями стояли жёлтые и синие ульи. Налево, за кустами жёлтой акации, виднелась небольшая избушка. Воздух, казалось, звенел от беспрерывного жужжания пчёл.
— Ой,— замахала Ната руками, отгоняя пчелу.
— Ты руками не маши, пчёлы не любят этого,— остановил её дедушка.
Ната, не слушая его, опрометью бросилась в избу.
На чисто выскобленном столе стояла миска с сотами, крынка молока, на тарелке лежал нарезанный большими ломтями хлеб. У печки пыхтел пузатый самовар с вдавленным боком.
Мама стала рассказывать дедушке городские новости, а потом вспомнила:
— Да, я должна передать письмо Васе Смыкову, где его найти?
— Он почти каждый день на пасеку заглядывает, наверно, и сегодня будет,— ответил дедушка.
— Айда к ручью,— предложила Нюра.
Ната, посмотрев на свои растопыренные пальцы, вымазанные мёдом, остановилась у порога.
— Пчёлы мне все руки покусают.
— Ой, трусиха,— крикнула Нюра, прыгая с крыльца. Ната осторожно выглянула за дверь и, спрятав руки под фартучек, побежала вслед за Нюрой.
Ручей был небольшой, быстрый, на дне блестели мелкие камушки. Ветви ивняка с ярко-зелёными листьями касались прозрачных струй.
Холодная вода обожгла Нате пальцы.
— Мы простудимся.
— Ты всего боишься,— засмеялась Нюра, продолжая плескаться.
Осторожно ступая, к ручью подошла мама.
— Хорошо иногда вспомнить детство и пройтись босиком,— смеясь, говорила она идущему за ней дедушке.
— И я хочу босиком,— заявила Ната.
Мама не позволила.
— Земля после дождя сырая, лучше завтра.
Ната сразу надулась.
— Кто капризничает, того у нас пчёлы в нос кусают,— пошутил дедушка.
— Меня раз укусила,— подтвердила Нюра.
Вдруг послышался испуганный голос тёти Галя,-
— Лошади нет?
Все бросились к калитке.
— Говорил, привязать надо,— проворчал дедушка,— наверно домой убежала.
— Придётся идти в Колывань,— вздохнула тётя Галя.
Раздался стук колес, из-за поворота дороги показалась Гнедуха. На ходке стоял дочерна загорелый мальчик лет двенадцати в голубой вылинявшей майке. Он лихо подкатил к пасеке.
— Вот спасибо, Вася, что поймал Гнедуху,— обрадовалась тётя Галя.
— Её крепко привязывать надо,— наставительно сказал мальчик,— она с виду тихая, а сама хитрющая.
— Это и есть Василий Митрофанович Смыков,— показал на него дедушка.
Мама улыбнулась и достала из сумочки конверт.
— Вася, вот тебе Петя передал.
— А когда он приедет?— спросил Вася, пряча конверт за пазуху.
— Недели через две.
Ната толкнула Нюру:
— У Пети с Васей какая-то тайна завелась, наверно, это он про неё пишет.
— А давай у Васи спросим,— предложила Нюра.
Ната вздохнула:
— Да разве он скажет?
— Ты отвези нас, Вася, в Колывань,— попросила тётя Галя,— а то Гнедуха меня не слушает, опять плестись будет.
— Ладно,— согласился тот.
Мама поцеловала Нату и шепнула:
— Смотри, не капризничай, слушай дедушку!
— И чего вам, на ночь глядя, ехать,— сказал дедушка,— заночевали бы.
— Скоро я к вам на целый месяц приеду, а сейчас нельзя, меня только на три дня отпустили, завтра на рассвете машина на станцию идёт,— вздохнула мама.— Вы Нату одну далеко в лес не пускайте.
— Не волнуйся, присмотрим.
Мама обняла дедушку и села в ходок рядом с тётей Галей.
Вася гикнул, и Гнедуха пустилась резвой рысью. Мама всё оборачивалась, и Ната с Нюрой махали ей руками.
— Дедушка, ты расскажешь нам сегодня сказку?— спросила Нюра.
— После расскажу, а сейчас некогда. Иди покажи Нате свои игрушки.
Они оказались очень интересные. Из шишек были сделаны человечки с ногами, руками, головками. Деревянный петух клевал зерна, а медведь рубил дрова, если дергать игрушку за палочки.
— Это деда сделал, он всё умеет,— с гордостью сказала Нюра.
После ужина Нюра снова попросила:
— Ну, деда, рассказывай сказку.
— О чём же вам рассказать?— Дедушка посмотрел на лежавшую на столе книжку с нарисованной на обложке большой пчелой.— Вот слушайте сказку про Мохнатку.