-Михаил Борисович, я хотел бы подробнее услышать о Наталье Николаевне.
-Простите! Просто я хотел подчеркнуть актуальность идей, с которыми выступает эта девочка.
-Ну, так в чем дело? Работайте над этими идеями!
-Я очень даже сильно опасаюсь, Игорь Константинович, что эти самые гениальные идеи мы не сможем не только воплотить в жизнь, но даже и распространить в широкой печати. Они непригодны для нашего общества. Ведь не зря же эти идеи не получили своего распространения еще полвека назад, хотя и тогда, я уверен, наверняка находились умники, вроде нашей Натальи Николаевны, которые способны были и придумать и развить нечто подобное.
-Что же это за идеи такие, черт возьми, если, с одной стороны, они гениальны, а, с другой, - совершенно непригодны?
-Идеи реформирования гуманитарного образования.
-А вы могли бы хотя бы вкратце ознакомить меня с этими идеями?
-Лучше меня это могла бы сделать сама Наталья Николаевна. Но самую суть я могу раскрыть. Хотя я и сам эту суть не сразу уловил. Тут, понимаете ли, скрыты глубинные психологические проблемы.
-Даже так?
-Именно! Дело в том, что когда мы беремся обучать и воспитывать наших детей, то обыкновенно имеем дело с их мышлением. Мы развиваем ум, обогащаем память, воздействуем на разум и постоянно заставляем их мыслить. И мы считаем при этом, что, чем чаще и настойчивее мы будем так воздействовать на обучаемого, тем лучше он вберет в себя нашу науку и скорее станет высокообразованным человеком.
-Вы хотите сказать, что все эти методы совершенно не пригодны в обучении.
-Не то, чтобы не пригодны. Они крайне мало эффективны, если мы имеем дело с детьми и подростками.
-И что же вы, в таком случае, предлагаете?
-Это не я предлагаю, а Наталья Николаевна Гончарова.
-Так что же она предлагает?
-Она предлагает реформировать всю систему общего среднего образования таким образом, чтобы ввести в процесс обучения механизмы, которые воздействовали бы, в первую очередь, на ощущения, желания и чувства человека. А самым простым, действенным и, самое главное, доступным таким механизмом, по мнению Натальи Николаевны, являются искусства. Мы должны поднять статус искусств во всех школах до уровня наиболее значимых дисциплин и значительно увеличить их количество часов в сетке учебного плана. Но и это еще не все. По мнению Натальи Николаевны, в учебный план необходимо ввести культурологический предмет, который координировал бы содержание программ всех остальных предметов.
-Вы это серьезно, Михаил Борисович?
-Абсолютно.
-И вы ничего здесь не перепутали?
-Нет. Я очень внимательно изучил все материалы в работе Натальи Николаевны.
-Тогда, будьте добры, вернитесь к началу и передайте мне всю информацию несколько подробнее. По-моему, я не совсем что-то понял. Кроме того, что наши традиционные методы обучения и воспитания, работают из рук вон плохо.
-Да. И это факт бесспорный. Вот, к примеру, скажите, обладают ли младенцы от рождения до полутора-двух лет мышлением и разумом?
-Ну, я полагаю, что у них есть необходимые для этого задатки, которые требуют развития.
-Вот именно. Обучая младенцев и маленьких детей, мы не можем воздействовать на те стороны души, которые у них еще не развиты. В процессе обучения мы обращаемся к тому, что у них уже есть: инстинкты, ощущения, желания и, наконец, чувства. И получаем поразительные результаты. За два-три года жизни ребенок усваивает такой объем знаний, какой не может вобрать ни в какие другие периоды. Любая новая информация и любой навык сначала находят отклик в душе. "Я хочу, мне нравится, мне это любопытно, меня тянет, мне нужно, я это люблю" - вот, что привлекает человека, побуждает к познанию, к действию, к получению желаемого во что бы то ни стало. И, наоборот, когда человеку что-то не нравится, когда ему ненавистно, всякие нравоучения и призывы к его разуму будут иметь ничтожный результат. Когда нет отзыва в душе, когда не разбужено вдохновение и отсутствует желание, то ум бездействует, а память почиет беспробудным сном.
-В этих рассуждениях, несомненно, есть рациональное зерно. Но мне не совсем понятно то, что касается преподавания искусства? У нас в школах, насколько я знаю, преподаются музыка и рисование. Разве эти предметы каким-нибудь образом дискриминированы в ряду других? По-моему, никаким образом. Как и остальные предметы, пение и рисование ведут педагоги-специалисты, которые получают такую же зарплату, как и все учителя. О чем речь? Какой еще статус нужен?