-Не надо. Просто затылок слегка болит.
-Давайте, я вам подушку поправлю! Он болит потому, что у вас там рана. А если подушку вот так подложить и голову чуть-чуть повернуть, то на рану давить не будет. Ну, как, легче сейчас?
-Спасибо, легче!
-Ну, вот! Поспите, пожалуйста! Голова у вас горячущая. Наверное, температура есть.
-Не беда. А ты, что ж, всю ночь собираешься просидеть?
-Нет. Еще немножко посижу и буду укладываться.
-Но у меня, дружок, нет второй кровати.
-А мне Мишка Новиков, вон, раскладушку из дому принес и теплое одеяло.
-А как ты, Алевтина, вообще, тут оказалась? Ну... когда мне плохо стало?
-Да, я же в школу пошла. Мы ж с вами договорились музыкой позаниматься. Ну, вот, я пришла, а тетя Варя говорит: "Чего заявилась? В школе никого нет". Я говорю: "Мы с Натальей Николаевной договорились на пианино заниматься". Тут, слышим, Стрелка за дверьми лает и в дверь лапами бьет. Тетя Варя пошла посмотреть, дверь открывает, а Стрелка влетела в коридор, и - к нам. А потом к двери. Тетя Варя говорит: "Что-то неладно: зовет Стрелка куда-то". Ну, мы и побежали вслед за Стрелкой. Она прямо к вашему дому. Вон, опять в коридоре скулит. Услышала, что мы про нее разговариваем. Может, пустим ее в комнату, а!? В коридоре ж холодно.
-Впусти, конечно! Как не пожалеть милую собачку, если она такой подвиг совершила?
14 апреля. Сосновка. В доме Н.Гончаровой.
-Эй-ей! Алевтина! Подниматься надо лежебокам! Солнце уж в окна заглядывает.
-Ой, Наталья Николаевна! Зачем вы встали?! Вам же нельзя!
-Отчего же, нельзя, если я себя прекрасно чувствую? Валяться и изображать из себя больною только потому, что так велят врачи? А мой организм повелел мне вставать и заниматься делами. Так, что быстренько приводи себя в порядок и продвигайся к столу. Я уже завтрак приготовила.
-Ох, и достанется же вам от Веры Матвеевны!
-А если мы не будем ей ничего рассказывать, то, может, и не достанется.
-Как же, не будем. Она, вон, уже сюда идет. Собственной персоной.
-Та-ак! Что я вижу? Не заблудилась ли я, часом, адресом? Это ж как понимать тебя, голубушка, следует? Позавчера едва со светом не простилась, а сегодня уже бегать намылилась?
-Да, ладно, Вера Матвеевна! Не велите казнить, но велите миловать! Садитесь-ка, лучше, с нами чайку попить! Держу пари, что спозаранку вы уже на ногах, а во рту ни маковой росинки. А мы вас чайком побалуем с вишневым вареньицем.
-Ох, и лиса ж, ты, оказывается, Наталья Николаевна! Чайку, так и быть, попью с вами за милую душу, а бегать по дому все одно не дозволяю. Тебе не меньше двух недель вылежать требуется.
-Вера Матвеевна! Дорогая моя! Да, ведь, за две недели такой жизни я с тоски помру. А так-то, на ногах, я скорее человеком стану.
-Вот так всегда бывает: лечишь их, лечишь, спасаешь от смерти, а они потом сами опять в петлю лезут. Это по-божески?
-Это форменное безобразие! Но так уж человек устроен.
-Ладно. За чай спасибо огромное! Что вы с ним делаете, что он такой вкусный у вас?
-Шепчу благословения, Вера Матвеевна.
-Благословения с чаем - это чудесная штука! Тогда нет ничего удивительного, что вы, как птица Феникс, в один миг воскресаете. Ну, побегу я, пожалуй, дальше. Нынче больных много. Прямо напасть какая! Никакого продыху. И все-таки, постарайтесь хотя бы теперь больше отдыхать!
-Слушаюсь и повинуюсь! Прямо сейчас и будем отдыхать. Алевтина, со мной на прогулку пойдешь?
-Куда?
-В лес, куда же еще? Будем свежим воздухом наслаждаться. Погода-то, гляди, какая великолепная: "Мороз и солнце! День чудесный!"
-А Ваньку возьмем с собой?
-Обязательно! Давай, беги за ним скорей, а я собираться буду.
Тот же день, вечер.
-О! Здравствуйте! А тут, что, больных уже нет?
-Добрый вечер, Тамара Семеновна! У нас тут все здоровые.
-Вот так, значит? Мы там всем коллективом испереживались, понимаешь ли, за твое здоровье, Наталья Николаевна, а они тут песни распевают.
-А, что ж, по-вашему, я должна все время стонать и жаловаться? Не дождетесь! Раздевайся, Тамара Семеновна, пожалуйста, и присоединяйся к нам.
-Да, я, собственно, заскочила на минуту. За Иваном. А то темнеет уже, поздно потом будет ему одному идти.
-А можно, я еще немножко побуду! Завтра ж не в школу? Ну, еще самую чуточку!
-Ага, Тамара Семеновна! И вы с нами немножко посидите! У Натальи Николаевны такой вкусный чай с вареньем.
-Насчет чая с вареньем я в курсе. Ну, ладно, посижу, тем более что я, в первую очередь, к Наталье Николаевне в гости шла.
-А что, ребята, может, Иван останется с нами? Поживет здесь, пока родители возвернутся. Я думаю, что через день-другой мама ваша приедет, да и отец уже скоро с вахты вернется.
-Что, правда, Наталья Николаевна?
-Конечно! У меня тут не хоромы, но места всем хватит. И Тамара Семеновна тоже так думает. Правда, ведь, Тамара Семеновна?
-Я, вообще-то, еще ничего не думала по этому поводу. Но, раз вам всем так удобно, то почему бы и нет?
-Удобно, удобно, Тамара Семеновна!
-В общем, не тяните резину, а одевайтесь и дуйте домой за постелью. Не забудьте зубные щетки! Ну, можете прихватить, что вам там особенно дорого.
-Тома, ты не сердись, что я у тебя пацана перехватываю. Понимаешь, дети очень без родителей тоскуют, а тут еще и между собой разлучили. Пусть уж они вместе побудут, пока родители объявятся. Кто знает, как и что с матерью? Если что и страшное, так хоть вместе будут переживать горе. Кстати, Витаускас, действительно, через день другой с бригадой уже в поселке будет. Я выясняла у начальника. Приедет, пусть сам и разбирается с детьми.
-Это все разумно, конечно, Наташа, но, ведь, ты-то еще в таком состоянии.
-В каком я состоянии? В очень хорошем. Понимаешь, дело в том, что Альку от меня колом не выгонишь. Она ж общественное поручение класса выполняет. А мы с детьми сегодня ходили в лес. Потом они у меня тут хозяйничали. Дети, кстати, очень хорошие и трудолюбивые. И мне много помогли, и о своем доме не забыли. А мне, ей-богу, с детьми легче. Они ж ни хныкать, ни скучать не дают.
-Счастливая ты, Наташа! Дети тебя любят!
-Так, ведь, и я их люблю! Они отвечают мне взаимностью.
-Я ж тоже детей люблю, но мне почему-то такой взаимностью не отвечают.
-Томочка, дорогая! Своих учеников следует любить не только во время урока. И не только за их успехи в учебе и поведении. Их надо любить всегда, везде и во всем, и без всяких условий. Их надо любить просто потому, что они дети, а уважать потому, что они все, каждый из них, - незаурядные личности. Я это знаю и чувствую всем своим нутром. А они чувствуют, что я так чувствую... А вот и ребята! Быстро же вы смотались!
-Наталья Николаевна, а Ванька велосипед свой прикатил. Я ему говорила, что не надо, а он меня не слушает.
-А чем нам его велосипед помешает? Он же в коридоре стоять будет.
-Ага, в коридоре Ванька хочет Волчика поселить.
-Конечно! На улице же холодно.
-Но в коридоре уже Стрелка живет.
-Ничего, как-нибудь вдвоем поместятся. А что Волчик один дома делать будет? Он и так истосковался весь без хозяев.
-Да, ладно, не спорьте! Пусть и Волчик будет, и велосипед, и Стрелка! Действительно, ну, что мы будем мелочиться с этими несчастными квадратными метрами? Люди в лесу в двухместных палатках по пять человек размещаются - и ничего. А у нас целая квартира в распоряжении.
-Да, Наталья Николаевна, я с вами очень даже согласен.