-Она мало годится в свидетели. Во-первых, родственница. Во-вторых, несовершеннолетняя. Кстати, вы тут ее приютите да накормите. Домой она не желает ехать. Ревет и орет, что без своей Наташи не хочет никуда уходить.
-Ладно, я распоряжусь насчет нее.
-Ну, а насчет состояния потерпевшей вы все-таки покопайтесь там хорошенько. Может, найдете что.
-А вам очень хочется наказать потерпевшую?
-Как раз, наоборот. Я не хочу вступать в конфликт с ее папашей. Но как себя поведут родственники другой стороны? Там тоже труп.
-Как я слышал, именно тот совершил наезд. К тому же, в пьяном виде. Что вам еще надо?
-Я хочу быть застрахован со всех сторон. Дело в том, что наш пьяный лихач - родной братец директора адыгейского консервного комбината. А у него много связей. И еще больше денег. Вы сообщили уже самому Гончарову?
-Естественно! Час назад он звонил сам лично и заявил, что скоро приедет сюда. Потому мы и поторопились поскорее подлатать на его дочери все по высшему разряду.
-Это вы правильно сделали. Когда я смогу с нею побеседовать?
-Думаю, что лучше, если вы приедете завтра.
-Это официальный ответ?
-Как заведующий отделением я отвечаю за свои слова.
-Хорошо. Дай бог, чтобы до завтра дело передали в крайцентр. Вы все-таки проведите тщательный анализ ее состояния! С Адыгеей хлопотно вести дела. До встречи!
40.
-Аля! Почему ты в белом халате? Куда мы попали?
-Наталья Николаевна! Вы проснулись?! Ой, не вставайте! Вам нельзя двигаться!
-В чем дело?
-Мы в больнице. Вы помните, мы ехали с моря, а потом на нас легковушка наехала.
-Помню. Где Саша? Что с ним?
-Он там... в другом отделении...
-Ему плохо?
-Нет, не очень. Гораздо лучше, чем вам. А у меня, видишь, совсем ни одной царапины нет
-Я хочу его увидеть!
-Постойте, вам нельзя двигаться!
-Ты называешь меня "Наташей"?
-Я не знала, что нельзя... Я очень испугалась, что Вас ... не станет
-Нет, можно... Да, так лучше... Мне нравится... Я хочу пить!
-Сейчас принесу!.. Вам очень больно?
-Нет. Меня все время мутит.
-Это от наркоза. Врач сказал, что от наркоза бывает, что тошнит.
-Почему наркоз? Мне делали операцию?
-Да. У вас было два перелома. И голова сильно поранена.
-Я плохо выгляжу?
-Совсем нет. Лицо нисколько не пострадало. Только большая шишка на лбу.
-Хорошо. Я не хочу, чтоб Саша увидел меня некрасивой.
-Да, что вы?! Вы очень даже красивая!
-Ты мне льстишь.
-Вот, видите, Вы уже улыбаетесь. Значит, дело на поправку пойдет.
-И я смогу увидеть Сашу. Ты сходи и узнай, в каком он состоянии.
-Меня к нему не пускают. Не положено.
-А ко мне как допустили?
-Так я тут с вами с самого начала.
-Давно?
-Второй день. Вы устали, наверное, от моей болтовни? Поспите лучше еще. Вам надо много спать.
-Кто-нибудь из дому приезжал?
-Да, Мария Степановна. И Николай Васильевич. Но недолго были. Вас тогда в операционную увезли.
-Сходи выяснить, что там с Сашей! Очень прошу!
-Ладно, схожу! А вы поспите немного. И не волнуйтесь ни о чем.
41
Из дневника.
" У Натальи Николаевны должна была быть регистрация брака. Если бы не авария и не гибель Саши. Но мы, разумеется, сразу не сказали Н.Н. о том, что Саши нет. Она все дни постоянно беспокоилась о его состоянии и требовала, чтоб ее отвели к нему, или, наоборот, ему позволили прийти к ней. Грозилась даже отправиться самовольно на поиски, когда уже стала передвигаться по палате. Передвигаться, конечно, она вздумала без всякого разрешения лечащего врача. Но ее разве можно остановить, если она что надумала? Короче, по палате она принялась шлепать. А в коридор не решалась, потому что у нее не было халата. Это мы специально его от нее спрятали. Надо же было как-то смирять пыл. Ну, вот, когда она решительно настроилась двинуться на поиски, медсестра сказала врачу, что дальше скрывать нет смысла во избежание бунта. И тогда заведующий позвонил Наташиному отцу. Тот сказал, что приедет и сам поговорит с дочерью. Он приехал вместе с Мусей и Лизонькой. И мы все вместе зашли в палату к Наталье Николаевне. Она лежала на кровати. Мы стояли и молчали. Я подумала, что раз Николай Васильевич решил сам все сказать, то пусть сам и начинает разговор. А он смотрел на Наталью Николаевну и молчал. Тогда она спросила:
-Папа, что случилось? Почему вы все разом приехали? Ты хочешь сказать мне...
Она запнулась на полуслове. Губы у нее задрожали. Конечно, она все поняла. Да, наверное, она давно уже догадывалась о том, что случилось. Не зря же она так настойчиво стремилась все непременно выяснить. Николай Васильевич подошел к ней и сказал: