43
-Наталья Николаевна! Да не переживайте Вы так из-за этого! Подумаешь, университет! Да в любой школе Вас на руках все носить будут!
-Ну, что бы я без тебя делала, дружище?
-Не надо приписывать мне большие заслуги. У вас есть Мария Степановна. О! А вот и она! Мария Степановна, здравствуйте! Представляете, секунду назад мы с Натальей Николаевной вспоминали вас.
-Значит, богатая буду. Как вы тут поживаете?
-Да как? После выходных врач обещал Наталью Николаевну домой выписать. А мне тут и подавно делать нечего. Да Наталье Николаевне скучно. Вот и сижу тут при ней. За больными в палатах ухаживаю.
-Она тут у нас внештатной санитарочкой пристроилась. Медперсонал не нахвалится. Что они без тебя тут делать будут, Аленька, ума не приложу!
-Ничего. Школу окончу, пойду в мединститут. Потом сюда вернусь.
-Ты же хотела выучиться на ветеринарного врача!
-А потом еще хотела учительницей стать. Пожалуй, так и сделаю: пойду в учительницы. Когда вы отправитесь на пенсию, я возьму ваши часы.
-Да, у тебя, я смотрю, далеко идущие планы.
-А я, Алюша, в твои планы хотела бы внести еще кое-что.
-Что ты там придумала, мамусенька?
-Так, ведь, у Алюши День рождения на днях, ты говорила.
-Ну да! Говорила. Как раз все будем дома. Отметим по-человечески.
-Я, вот, о чем хотела вас просить, девочки: очень хочется мне Алевтину покрестить. Тебя же не крестили твои родители, как я понимаю?
-Нет, наверное.
-Муся! О чем ты говоришь? Какое может быть крещение? Мы же атеисты. К тому же, она пионерка. Скоро в комсомол будет вступать. А ты ее в храм Божий вести собираешься. Господи! Мало мне с этим дорожным происшествием бед и неприятностей, так ты еще и церковь мне подсунуть решила.
-Натусенька! Так ведь никто не узнает! Да тебе и вовсе не надо в храм идти. Мы сами с Алюшей сходим. А ее тут никто, кроме нас не знает. Тебя-то я тайком от всех водила. Ты еще махонькая совсем была. А мне спокойней будет. Как помру, так подле вас буду. А потом, со временем, и вы ко мне придете. Я же Натусеньке мать крестная, а она мне крестная дочь. А тебя покрестим, так и ты мне будешь крестная. А Наташеньке сестра, значит. Вот и породнитесь через меня. Тогда уж точно Господь не даст вам уйти друг от дружки. Я же верно говорю, мои дорогие. Соглашайся, Алечка!
-Мне все равно, если Наталья Николаевна позволит. Ведь, если я покрещусь, то это не значит, что я должна в церковь ходить? И верить мне не нужно?
-Вовсе не нужно. Наташенька не верит. А в храмы ходить любит.
-Я за искусством туда иду, а не богу молиться. Хотя, если честно, то и молитва, которая, как учит Библия, исходила из уст самого Христа, сама по себе, прекраснее любого произведения искусства.
-Наталья Николаевна, вы ли это говорите?
-Алечка, я знаю, что я говорю. Ты, вообще-то, слышала когда-нибудь эту молитву?
-Нет, конечно.
-А полезно было бы не только слышать, но и знать наизусть каждому человеку, чтобы знать, какую жизненную позицию принять для себя следует. Послушай, девочка моя, и вдумайся в смысл этих незатейливых слов: " Отче наш, который есть на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и не земле, и на небесах! Хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого! Ибо Твое есть Царство и сила, и слава вовеки. Аминь!" Ну, как тебе такое откровение?
-Ой, Наталья Николаевна, ничего не понимаю. Ну, и какое же это произведение искусства?
-"Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный", - сказал Христос ученикам перед тем, как прочесть им эту молитву. Потому что просить у Бога то, что предлагает Христос, может только тот человек, который действительно стремится к совершенству. Ты только вдумайся, что просит молящийся? "Хлеб наш насущный дай на сей день". То есть, ровно столько, сколько необходимо человеку, и не больше, чтоб не погрязнуть в роскоши, лени и других пороках от переизбытка материальных благ. Далее: мы должны быть милосердны к людям, потому что своим благосостоянием и даже самой жизнью мы кому-то обязаны. И, наконец, нельзя быть совершенным, если позволяешь себе большие или маленькие слабости в стремлениях к наслаждениям и удовольствиям, к которым постоянно подталкивает наш внутренний лукавый. Теперь ты будешь спорить со мной относительно совершенства данной молитвы?
-Почему же, в таком случае, вся эта красота и мудрость скрывается от людей?
-Вырастешь, Алечка, поумнеешь и, может быть, когда-нибудь разберешься во всяких таких вопросах.
-Вы, что же это, получается, Наталья Николаевна, в бога верите?!