27
-Алечка, я думаю, что тебе следует забыть на время о своих эмоциях и поехать к матери, коль скоро она просит. Ты же сама, помнится, говорила, что, когда будет нужно, ты поможешь. Говорила ведь?
-Ну, говорила.
-Вот теперь как раз и наступил момент, когда ей очень даже необходима твоя помощь.
-Возиться с ребенком? Там Ваня.
-Да причем тут ребенок? Ты понять должна. Она работает, и домашнее хозяйство у нее, младенец на руках, который постоянно требует заботы, почти взрослый сын выходит из под контроля, а мужчина, который должен был ей помогать, вовсе бросил и скрылся в неизвестном направлении. Есть, от чего с ума сойти. А ты уже взрослая, умная, все понимающая. Кому, как не тебе, помочь ей. И понять по-человечески. Так что, поезжай и постарайся быть родной дочерью. В конце концов, ты ей обязана жизнью.
-Это я понимаю. Да, если честно, то я от тебя ничего иного и не ожидала услышать. Конечно, поеду. Но ведь еще целый месяц учебы.
- Не волнуйся, я договорюсь с администрацией школы. Поезжай. Хорошо было бы, если бы ты еще и Ване мозги вправила. Что это он там дурить начал? Работать ему, видите ли, захотелось!
-Да ничего страшного. Обычный переходный возраст. Я полагаю, что мама, как всегда, слегка преувеличивает проблему.
28
2 июня 1977 года. Из письма.
"... Наташенька! Ты не волнуйся за меня. Тут все нормально. Мама вышла на работу, а я сижу с Диночкой. Она прелесть! Такой золотой ребенок! Плачет очень редко.
Я научилась пеленать ребенка, кормить из бутылочки, купать. Ваня мне помогает. Замечательный ребенок! Я полюбила ее от всей души. Не представляю, как я буду с ней расставаться? И еще меня все время мучает мысль, что осенью мне уезжать, а что тут будет, даже и не представляю.
Мама сейчас в декретном отпуске. Но подрабатывает техничкой. Моет полы в подъездах. А мы с Ваней возимся с Диночкой. А осенью нам с Ваней надо будет идти в школу. Мама уже не сможет работать. Вот Ванька дурью мается и бубнит, что работать надо идти ему самому. Всякие люди советуют маме отдать Диночку на время в дом малютки. Там детей держат до трех лет. Мама все время говорит об этом. А я не могу представить себе, чтоб такую кроху можно было сдать в чужие руки.
Очень жалко! Я могла бы, конечно, остаться здесь. Но у меня же выпускной класс. У нас в школе все учителя меня знают, я ко всем привыкла. А тут мне придется все сначала начинать. Не видать мне тогда медали, как своих ушей. Представляешь, столько труда и усилий пойдет насмарку! Что делать в такой ситуации, ума не приложу?!"
29
12 марта 1978 года
-Все! Не могу больше! Надоела мне вся эта мышиная возня вокруг меня! Муся, я увольняюсь из школы.
-Как?! Почему?
-Я уже просто не могу выносить все эти безосновательные нападки и откровенную клевету. Все! Ухожу!
-Погоди, Наташ! Ты успокойся, пожалуйста! Ну! Давай, сядем и спокойненько все обсудим! Ну, что? Чай пить будем?
-Какой чай, Муся?! Ты, что, полагаешь, что я тебе все это сгоряча сказала?
-Нет, не думаю. Ты никогда не заявляешь что-нибудь сгоряча. А если сказала, то это уж точно - дело стоит того. Ты действительно решила уйти из школы?
- Нет еще, но, по-моему, для всех это будет хорошо.
- Для кого это, для всех?
- Ну, в первую очередь, для меня. Я не хочу стать инвалидом к сорока годам. Или моральным уродом, что еще хуже. А я чуть ли не каждый день провожу в бессмысленных баталиях в школе.
-В каких баталиях, Наташа? Да у тебя великолепные взаимоотношения со всеми учениками. Тебя любят даже самые отъявленные бездельники в школе.
-Меня очень сильно не любит администрация, да и значительная часть учителей. Мне не дают спокойно работать. Меня постоянно пытаются уличить в каких-то проступках и нарушениях. За мною следят, и мне устраивают нескончаемые проверки. Разве можно в такой обстановке нормально работать?
-Вот как?! Наташа, почему ты никогда не говорила обо всем этом? Честно говоря, я все время считала, что у тебя на работе все всегда и во всем безукоризненно. У тебя же все уроки великолепны, и с классом все в порядке. К тебе учиться приезжают не только со всего района, но и даже из других мест. И насчет документации к тебе никак нельзя прикопаться. И, потом, с тобой всегда все так доброжелательно разговаривают.
-Мамусечка, сегодня директриса позволила себе повысить голос на меня прямо в коридоре, в присутствии учеников и учителей. Это ужасно! Конечно, я сразу же осадила ее горячий пыл. Неприятный разговор пришлось продолжить у нее в кабинете. Но сам факт того, что она позволила себе такую выходку по отношению ко мне, не предвещает ничего хорошего. Лучше уйти самой, чем ждать, когда выгонят рано или поздно.