Натали вздрогнула.
– Я не желаю быть с вами, Дамиан. Не желаю! – Она услышала в своем голосе нотки паники, но ей было все равно; главное, чтобы до него дошел смысл ее слов.
– А что случится, если я обниму вас? – Его взгляд скользнул вниз и остановился на ее вздымавшейся от волнения груди. – Если я вас поцелую...
– Прекратите! Я не хочу вас слушать! Уходите!
Но его слова вызвали в ее воображении такие соблазнительные образы... Пусть Дамиан – охотник, но она добыча нелегкая, сумеет замести следы... запутать... Все в ее руках. Впрочем, бывали в прошлом минуты, когда она представляла себе... Дамиана страстным любовником – он обожает ее и гордится ею. Каким утешением мог бы он стать, когда Бретт развлекался с другими женщинами.
Но Натали всегда подавляла подобные мысли. Даже то, что она позволяла себе мечтать о друге их дома, закадычном друге Бретта, казалось ей недопустимым. Замужняя женщина не имела права и помышлять о таком. Не становиться же на одну доску с Бреттом! И было стыдно, что эти мысли возникали в ее голове.
А теперь Дамиан хотел осуществить то, о чем она запрещала себе даже мечтать. Кроме того, Натали прекрасно знала, что совсем нетрудно подобрать ключ к ее сердцу, и тот, кто отомкнет замок... Бретт в свое время обладал этим ключом, но он его потерял.
Предположим, Дамиан тоже сумеет найти путь к ее душе... ненадолго. Слишком дорого придется платить за несколько прекрасных мгновений. Надо вовремя остановиться и не поддаться соблазну; связь с ним приведет лишь к горю и разочарованию. Мужчины, видимо, не понимают, что испытывает женщина: ведь она отдает не только свое тело.
Натали взялась за ручку дверцы такси. Если Дамиан не выйдет...
– Вы всегда избегали меня, – произнес он с подтекстом.
– А вы – меня, – моментально ответила она.
– Мы избегали друг друга из страха за последствия, – пошутил он.
– Я и теперь боюсь последствий.
– А я не боюсь.
Все это была чистая правда, и Натали хотела спрятаться от нее. Она распахнула дверцу такси и, прежде чем Дамиан смог задержать ее, вырвалась наружу.
Не услышав скрипа тормозов приближавшегося автомобиля, она не почувствовала ни удара, ни боли... В глазах мелькнули фиолетовые, пурпурные и красные цвета и... Все исчезло.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
К Натали медленно возвращалось сознание, сопровождаемое ощущением бестелесности. Она лежала в постели, но не у себя дома. Почему ей так казалось, она не знала, но была в этом уверена.
Попытки объяснить себе, где она находится, ни к чему не привели. В памяти остались какие-то обрывки, которые нужно было собрать и расставить по местам, но не было сил. Надо открыть глаза и оглядеться.
Опасливо приподняв веки, она поняла, что лежит на больничной койке, а к рукам ее приставлены резиновые трубки. Натали вновь закрыла глаза – ясно, где она: в реанимации.
Рядом слышались голоса.
– ... сильное сотрясение мозга. В настоящий момент сознание затемнено. Но переломов нет, она поправится.
Голос говорившего звучал уверенно и обнадеживающе, но как он смел говорить о ее мозгах, словно о яичной скорлупе!
– Какие прогнозы?
Другой голос был более низким, глубоким, согретым чувством.
– Возможно, на некоторый период пациентка потеряет память, но со временем все восстановится.
– Примерно на какой период?
– Бывает – на несколько дней, а то и на два-три месяца.
– Но в конечном счете она все вспомнит?
– Разумеется, абсолютно все.
Натали заставила себя приоткрыть один глаз. Кто же эти люди, которые в открытую обсуждают ее состояние?
Освещение было неярким, и она открыла второй глаз: возле ее койки стояли двое врачей.
– А вот она и очнулась.
Говорил доктор, обладавший любезно-авторитетным голосом. Он был невысокого роста, худощавый, со светло-русыми волосами и в очках.
– Как вас зовут? – спросил он.
– Меня зовут Натали.
– Натали, а как дальше?
– Натали, и все.
– Не могли бы вы назвать вашу фамилию?
Ей стало досадно от настойчивости любопытного доктора. Она прекрасно знала ответ, но слова почему-то не сходили с языка.
– Просто Натали, – повторила она с раздражением. Пусть только попробует возразить.
– Вот и прекрасно, очень хорошо, – промурлыкал доктор.
Натали перевела взгляд на второго врача. Рослый, широкоплечий и такой красавец, что, наверное, в него влюблены все медсестры. Он обошел койку и сел возле нее на стул. Густые черные ресницы осеняли его серые глаза.