— Спасибо, мамуля. Ты у меня золотая. Я целую тебя.
— Можем еще поговорить, отца дома нету, он на работе, у него операция срочная, а я в субботу сижу одна.
— Ма, не скучай, в июле я приеду на каникулы. — И мы говорим, и говорим без конца. Б. заканчивает письмо и выходит, в кабине жара.
— Привет Борику.
Я кладу трубку. Выскакиваю из кабины.
— Б., тебе от мамы привет.
— Спасибо. Куда ты несешься?
— За переводом, ура!
Через пять минут я получаю четыре десятки красного цвета.
— Б., дай двушку, быстро — срочно.
— У тебя вон, денег куча, их трать.
— Ну Б., — смеюсь я, — мне двушка нужна.
Диск еще срывается, как назло. Смотрю вверх на часы — два часа.
— Наталья? Алло, это я.
— Санечка, что с тобой случилось? Я с девяти утра сижу у телефона.
— У меня были дела. Я же тебе говорил, вчера.
— Но ты обычно звонишь в девять… Где ты был, все в порядке?
— Это секрет.
— Встречался со старыми знакомками?..
— Да, с тремя!
— Им понравилось?
— Наталья! — пауза. — Я хочу увидеть тебя.
— Я тоже, прямо сейчас. Где ты встретишь меня?
— Где ты хочешь, — говорю я.
— Давай на «Фрунзенской», — это ее станция. Где мы познакомились.
— А…
— Мне все можно, — смеется она. — Нужно полчаса, чтобы собраться, я так и сижу в халате с утра.
(Я представил ее в халате… какой-нибудь необыкновенный, у нее все необычное. Даже простые слова: «халат» — как-то по-иному звучат у нее.)
— Договорились?! Я целую тебя!
— Наталья?..
— Его нет дома, не пугайся. И потом, я самостоятельная женщина! Ты целуешь меня?..
— Да, — говорю я, — только не по телефону.
— Через полчаса, — говорит она.
Трубка вешается не мной.
— Пойди посмотри на себя в зеркало, — говорит Б., стоящий рядом. — Неописуемое выражение лица. Никак влюбился, братик, или недалеко от этого.
— Ни в кого я не влюблялся. И не собираюсь этого делать — влюбляться, чтобы на моей голове сидели. Она прекрасная женщина, Б. Необычная. Но я не верю, что ей хочется встречаться со мной. Я дрожу, что я ее не увижу. Каждый раз боюсь, что потеряю, страх не проходит; когда она радом, еще успокаиваюсь. Но как только приближается час ее ухода, так страх с новой силой нападает на меня. И не отпускает до следующей встречи.
— Вот я о том и говорю, верные признаки, — смеется одними губами он.
— Да ну тебя, я серьезно.
— Я тоже.
— Ну, давай, давай, — отвечаю я, и мы смеемся вместе.
Выходим с телеграфа. Я иду, не запахиваясь. Совсем потеплело, и не холодно. Даже кое-где снег взмок и тает. Через неделю март, с которого начинается весна. А тепла за снегами совсем не видно.
— Где вы встречаетесь?
— На «Фрунзенской».
— У самого ее дома?
— Да.
— Смелая она.
— Я сам удивляюсь, Б.
Я целую его в щеку. Он — мою.
— Я тебе позвоню в понедельник на работу, телефон у меня есть.
— А ты переезжать не собираешься? Завтра?
— Не-а, — шучу я.
— Как это?
— В понедельник, — говорю я. — Выдержать хочется.
— Ну, давай, давай, — говорит он.
Мы еще раз целуемся на прощанье, метропрохожие с недоумением глядят на нас. Но не буду же я всем объяснять, что это мой брат.
— Наталья! — говорю я, выходя из дверей вагона. — Как ты узнала?
— Спустилась вниз встретить тебя. Помню, через какую дверь в вагоне выходишь. Ты меня тогда разглядывал от этой двери…
— Заметила?
— Конечно.
Как это звучит — «встретить тебя»! Я вообще какой-то обалдевший становлюсь, когда встречаюсь с ней, ничего не соображаю. Интересно, она замечает это или нет?
— Хочешь, поедем на наши Ленинские горы в Лужники, сегодня тепло, хочется погулять?
— Конечно, хочу. Все, что ты пожелаешь.
— Благодарю вас, — она кивает царственно.
Сегодня она сдержанно холодна. Неужели была вчерашняя Наталья, ее губы на снегу. Мне показалось, я смотрю на ее лицо, на губах припухлость осталась. На голове у нее моя любимая черная шаль. Я любуюсь ею. Холодной Натальей.
— Пойдемте, Саня, — она берет меня за руку и заводит в следующий поезд, остановившийся на минуту, длящуюся мгновения.
— Что это ты сегодня такая официальная? На «вы»? — спрашиваю я, наклонившись и шепча ей на ухо. Она наклоняется ко мне, я поворачиваю голову, удобней для слуха.
— Я тебя полдня прождала. Думала, что-то случилось. Ты же маленький мальчик. Я к тебе как к Аннушке отношусь…