- Ешь! - Она постаралась сказать это таким же повелительным тоном, каким говорила ее учительница Маррая Утка, и была искренне удивлена, когда мужчина приоткрыл рот, не отрывая глаз от нее, позволяя ей влить в него ложку бульона. Еще...
- Молодец! - Села рядом, обняла по старой привычке. «Как хорошо!» Она чувствовала теплую волну удовольствия, исходящую от мужчины.
- Кто я? - Тихий вопрос.
- Дракатон.
Смотрит на нее вопросительно, ожидает продолжения. Она не готова к этому. Ей еще надо чуть времени.
- Ты мутант, - спокойно сказал подошедший Джеймс, - низший...
Волна усталости накрыла Эссейла с головой. Он закрыл глаза, но тотчас же вновь открыл их. Смотря на Айрин, он знал, что он должен был сказать что-то, очень важное, но забыл - это понимание, как раскаленный гвоздь, пронзало сердце и голову, казалось, чуть-чуть и вспомнит, но мысль снова растворялась в тумане воспоминаний...
- Кто я?
Новости шокировали, не удивительно теперь, почему Айрин так неловко замялась, когда он спросил ее кто он. Ему больше ста лет! Он был в каком-то стасисе, никогда не слышал об этом. Сбежавшиеся на историю студенты хором пытались объяснить, что это такое. Получилось очень мерзко и страшно.
- Вас там двадцать три было, - сказала Айрин, - все в ужасном состоянии, кроме тебя, - добавила она, пряча глаза. - Но у тебя просто удивительная регенерация! Может, даже лучше нормального дракатона...
«Нормального... а я не нормальный...» - стало больно, - «замученные, а я нет...»
Перед глазами всплыла зыбкая, словно расфокусированная картина - темное небо, на деревянных столбах висят четыре-пять окровавленных дракатонов на связанных за спиной руках. Они подтянуты на веревках так, чтобы ноги не касались земли. Руки их вывернуты в суставах. Ни один из них не шевелится. Он в своем воспоминании знает, что они висят уже достаточно долго и успели потерять сознание... - «А где я?»
- Извини, я не это имела в виду, я...
- Ничего страшного, продолжай:
- Ведь даже тот факт, что ты тут с нами сидишь и разговариваешь - это уже чудо, несколько дней назад ты умирал, а теперь даже переломы почти срослись, только раны от клементина не так быстро заживают...
- Тебя вылечили и отправили в Дракатию, - продолжил Заррот...
Магическое слово. ДРАКАТИЯ !
Это слово сильно взволновало Эссейла. Он стал повторять это слово в уме вновь и вновь, каждый раз обдумывая, какие оно вызывает у него ассоциации.
Это слово навевало на него тоску, желание и тяжелую ностальгию. Чувство долга и печали. В нем было чувство позабытой красоты и волнение мощи и силы, полета, непреодолимого, почти божественного счастья.
Это слово было для него родным. Оно было частью его, а он - его. Внезапно Эссейл понял, что это название места, которое он знал. Но в голове мужчины не возникло никаких конкретных воспоминаний, картинок, с ним связанных, одни лишь чувства переполняли его. Увлекшись, он пропустил часть истории...
- … он увидел, что тебя пытали дракатоны, а милард величайший маг Суларии, он и его люди тебя отбили и спасли. Чуть не опоздали...
- Умирающего притащили в университет, позвали Айрин - она одна из лучших целителей современности, - Айрин порозовела от смущения, - а теперь мы убегаем от них и помогаем тебе скрываться...
- Пирожки с мясом еще есть? – Вдруг спросил Моррис, перебивая Заррота, он уже слышал эту историю и ему было скучно, хотя, стоило признать, было забавно наблюдать за ошарашенной физиономией мутанта-уродца. И чего Айрин так на него запала, прямо глаз не отрывает.
- Что за манеры, Моррис, – упрекнула Лиззи.
- Я есть хочу и трахаться, пошли, попрыгаем?
Мутант от удивления выпучил на него глаза, челюсть у него отвалилась, да так и осталась открытой...
- Иди сюда, будем перепрыгивать вместе через волны, – распорядился Моррис, схватывая Лиззи в охапку. Они отошли на пару метров, через минуту оттуда раздались стоны наслаждения.
Эссейл оглянулся. Никто из окружающих не обратил на происходящее никакого внимания. - - Но это еще не все, - как ни в чем не бывало, продолжил Джеймс...
Айрин смотрела на страдающего дракатона и ничем не могла помочь. Она знала, что он очень устал, у него разболелась голова, ныли сломанные ноги, его мутило. Кожа вокруг глаз его все еще была неопределенного, сине-зеленого цвета. Глаза из-за этого казались светлее; озаренные отблесками костра, они были почти прозрачными и, казалось, не имели никакого отношения к изуродованному страшными синяками лицу.