- Всех нашли?
- Мейз, ко мне!
- Сколько лошадей мы потеряли?
- Целителя сюда, где Айрин?
- Дракатон упал!
- Бегом ублюдки-и-и-и! Шевелимся!
- Как Глен? Ранен? Плох? Не сейчас! Нет времени, на повозку его, Зои! З-О-И! Ко мне! А-а-а-а! Зои! Тащите его!
Но вот навстречу ему выплывают потные лица: Кай и Драйт волокут кого-то на плаще.
- Боги? Это Вессель стонет. Кай?
Николя шатается от понимания ужасной, непоправимой беды, пристально смотрит на Драйта:
–Ты что это?
Драйт не отвечает.
Живот Весселя разворочен, края круглой, глубокой раны поджарились. Подбегает Зои, охает, перевязывает его на скорую руку. Вессель стонет, просит воды.
- Зои, Зои, что?
Девушка не отвечает, хмурится, отводит глаза. С кривой улыбкой отвечает:
- Вессель, все будет хорошо, ты только потерпи, брат, все будет просто отлично...
Раздается крик Неда:
- Выступаем! По коням!
Николя распоряжается;
- Кай, отволоки дракатона на какую-нибудь повозку,
Тщедушный студент кряхтит под тяжестью мутанта. Может, от дракатона и остался один мешок с костями, но он все еще тяжеленный.
Маленький караван наконец двинулся. Новорожденная тишина, воцарившаяся в лесу и окрестностях, где уже не ржали кони и не кричали во всю глотку сражающиеся и умирающие люди, ощущалась студентами как что-то необычное. От нее не становилось легче на сердце.
Студенты Евронийского высшего университета боевой магии плелись вперед. В ветвях щебетали птицы. Пахло летом и свежей зеленью. По краям оврагов цвели ромашки и примулы. Тихо звенели ручьи. Никто этого не замечал. Все слишком устали. Лес остался позади, дорога поползла через поля и пашни, и студенты снова собрались вместе, настороженно озираясь, опасаясь открытых мест.
Айрин сидела в повозке на соломе около бессознательного Глена и чувствовала опустошение, огромная рана на животе студента уже затянулась, угроза жизни миновала, Эссейл вовремя передал его целителям... «Хоть бы поскорее ночь наступила!» - Думала смертельно уставшая Айрин. - «В темноте легче прятаться. Кто знает, что еще может произойти». Айрин волновалась за Эссейла, она знала, что он жив, в одной из повозок, там с ним Зои, но ей хотелось лично убедиться, что с ним все в порядке, что он не ранен серьезно. Она не могла оторваться ни на секунду, раненные требовали постоянного контроля. «Я никогда не догадывалась, что вечер состоит из такого множества часов и минут, как долго тянется время, поскорее бы темнота, ведь смерти требуется всего две-три секунды». Погоня, скорее всего, уже началась. Они обессилены. Поскорее бы темнота. Сколько же смертей прячут в себе эти часы, которые посылает им безжалостное солнце? – «Конечно, за нами уже отправилась погоня. Сколько их там, озлобленных воинов и магов? Десятки. Сотни? Не надо было все-таки сжигать весь город, столько бессмысленных смертей.»
Темнело, но измученным студентам казалось, что недостаточно быстро. Последняя часть их пути прошла в сумраке, поскольку узкая дорога по обе стороны заросла деревьями. С листьев падали крупные капли дождя, повозки медленно ползли вперед. Николя гнал и гнал их, полумертвых, вперед, не позволял им, обессиленным, остановиться. Через много лет им еще будет сниться в кошмарах этот хриплый, каркающий голос куратора:
- Вперед, вперед, не останавливаемся, вперед, вперед...
Айрин чувствовала, что это безумная спешка приурочена к внезапной смерти дня, и не удивилась, когда свет над лесом вдруг разом погас. Они поднимались вверх, и на горизонте все резче проступала кайма черно-синих гор, но вскоре она растаяла, слившись с черно-синим небосводом. На обессиленных студентов окончательно упала ночь.
- Останавливаемся, дальше идти в темноте опасно, костров не разжигать, вещи не разбирать, выступаем через несколько часов...
Никто не возражал, все слишком устали. Студенты, стреножив лошадей и выставив охрану, упали на землю. Огней не разводили. Чувствовалось, что у большинства настроение подавленное, улеглись без обычных разговоров и шуток, скрытно тая друг от друга мысли...
Светало...
Всю ночь Айрин и Зои не сомкнули глаз. У них два тяжелораненых - тихий маг ветрянник Дрон со сломанным бедром и огненнорыжая красавица Ганна. Девушка тяжело дышала. Плечо ее было ободрано до кости, которая бело торчала из раны. Джеймс сидел рядом, гладил Ганну по голове.
- Пить! - жадно шептала она. - Воды!
Джеймс достал бурдюк с водой и напоил ее.
- Воды, воды! Рука, моя рука!
Зои суетится вокруг пришедшего в себя Заррота. Рубаха слезла обгоревшими клоками, и трясущийся мужчина, белый лицом, голый и желтый до пояса, вымазанный кровью, стиснув зубы, правой рукой потряс плечо Зои, с озабоченным лицом склонившейся над стрелой, торчащей из его левого плеча. Сквозь выстукивающие чечетку зубы Заррот сказал: