- Ах, звучит так заманчиво, - смеется Айрин, - поскорее бы уже добраться туда, вымыться, искупаться, освежиться!
- Говорят, дворец принадлежит миларду Гарридану! - Заговорчески подмигнув, говорит Лиззи, - одни уверяют, что милард Гарри купил его ради титула, другие, что этот дворец подарил ему сам император. Дворец этот лет триста, если не больше, стоит покинутым. Ах, Айрин, ты такая счастливая! Едешь во дворец своего любимого! Как же это романтично! Ты же всегда мечтала об этом!
Айрин густо покраснела. Столько событий произошло, столько всего случилось, что она совершенно забыла о своих чувствах к Гарри и не рассказала об этом Эссейлу. Это путешествие стало бездонной пропастью: к прежней жизни, к прежней самой себе возврата для Айрин уже не было. Слушая подруг, она вдруг особенно остро ощутила эту пропасть, более глубокую, чем все ущелья мира, что навсегда преградила ей обратную дорогу в тот призрачный, уже несуществующий для нее мир.
- Я тебе потом расскажу, - пообещала она глазами дракатону, в ответ на его вопросительный, полный муки взгляд. Его взгляд еще больше застыл отчаянием.
- Ах, а какая пламенная любовь между вами! - Продолжала предаваться воспоминаниям Лиззи, - помнишь, как он не уезжал из университета в течение двух месяцев ради тебя!
- А помнишь ту смешную Констанцию-как-ее-там, якобы невесту Гарри? - Хохочет Зои, - ну и лицо у тебя тогда было, ха-ха, ты готова была ее задушить от ревности!
Взгляд дракатона еще больше мрачнеет, Айрин вынужденно вежливо улыбаться на оживленный щебет подруг:
- А как он обнимал и целовал тебя на прощание, - вздыхает Ганна, - такая любовь, это нечто, завидую я тебе.
Айрин еще больше покраснела, чувствуя, как кровь снова лихорадочно застучала в висках. Она нервно сплетала и расплетала дрожащие пальцы, ну почему они не могут замолчать наконец!
- Представляю, что будет, когда он приедет. - Белые зубы Лиззи блеснули, как молния, на ее лице. - Разгонит поганой метлой всяких тут уродов. - Она засмеялась, глядя на мрачного драктона. Дорога стала слишком узкой, чтобы ехать около повозки, Лиззи махнула рукой, сильно щелкнула кнутом по лошадиному боку, заставляя ее скакать быстрее, и проводила дракатона долгим, тяжелым взглядом.
Хотя июньский вечер был прохладным, по спине Айрин стекал пот. Лиззи конечно шутила, но ее слова напомнили об уязвимости Эссейла и скором приезде Гарри.
«Нет» - говорит Айрин глазами, умоляюще смотря в грустные кошачьи глаза дракатона, - «нет, не верь им, я только твоя!» - Ей кажется, они стекленеют, наполняются холодом на ее глазах, - «верь мне!» - Он не отвечал. Слушая ее подруг, Эссейл видел, как краснела Айрин. «Это она от удовольствия? Они говорят про того самого легендарного миларда Гарридана, его великого спасителя! Она его любит!»
Путешествуя со студентами, он уже наслушался восторженных рассказов о Гарри-великолепном, Гарри-избавителе, красавце, самом желанном женихе, великом маге и воине, благородном, прекрасном и прочее и прочее... Он искоса взглянул на тонкий профиль девушки и увидел, что губы ее дрожат, а длинные ресницы трепещут. Перед его глазами заплясали вспышки, вонзаясь в мозг - Эссейл вдруг понял, что он отчаянно ревнует.
Лошади меж тем скакали по крутой каменистой дороге, спускавшейся с холма, поросшего дремучей, дикой растительностью. Они постоянно окружены людьми, им никак не поговорить, Айрин только смогла торопливо шепнуть насупленному синеволосому:
- Я только твоя!
Сжала его пальцы. - «Твоя!»
Наконец, все чуть расслабились, они покинули пределы герцогства Шокс. Маленький отряд спускался в долину. Здесь широкая некогда дорога была заброшена и разбита, местами извивалась тропкой в зарослях вереска и утесника, покрывавших растрескавшиеся камни. Дальше не было ходу повозке. Студентам пришлось распределять многочисленную поклажу между собой, самые большие сумки взгромоздили на оставшихся шестерых лошадок. Айрин с беспокойством то и дело смотрела на замкнувшегося Эссейла, вынужденного идти наравне со всеми. Ей надо срочно поговорить с ним. Он еле плелся, худой, истощенный. Однако он умудрялся поддерживать шатающегося, хрупкого Глена, ободрять Ганну, что несмотря на огромные шрамы на руке, она все еще прекрасна, вызывая тем самым недовольные взгляды Айрин и Джеймса, обеспокоенно проверять Айрин, все ли с ней нормально.