- Какое уродство!— Не сдержала Айрин отвращения. У нее возникло ощущение, будто она пытается выплыть из-под мутной воды на поверхность.
- Шутите?! Это не просто красиво. Это великолепно, потрясающе!
- Но что это?
- Мы провели исследования, теперь мы можем с некоторой долей уверенности заявить, что перед нами дерсин-стасис, модус вивенди, то, что в народе имеет более простое название - консерванты
Айрин не смогла сдержать удивления. Консерванты всегда представлялись ей похожими на замороженные статуи — застывшие, холодные, прекрасные и, главное, неэмоциональные. Но то, что она видела сейчас перед собой, внешне меньше всего подразумевало привычный облик консервантов. А эти непонятные эманации страха и ужаса! Консерванты не способны применять магию, это было выяснено на добровольцах, согласившихся пройти обряд дерсин-стасиса. На время стасиса прекращалась всякая деятельность организма - магия, рост и распад.
Глаза Мэрлина Булки сияли торжеством и возбуждением.
- Хи-хи, тем не менее, тем не менее. - Профессор с любовью оглядел противную личинку, казалось, он готов был ее расцеловать, - я бы сказал, что этим образцам лет сто!
Айрис задохнулась от удивления:
- Но, но ведь...
- Да, да, согласен, до этой находки считалось, что первым успешным дерсин-стасисом был обряд, проведенный легендарным магом Апм же Тормом в 2322 году, восемьдесят три года назад. Ха-ха! А вот вам! Кардараские коллеги, нет, вы не великие изобретатели, а лишь великие воры чужой идеи! Ха-ха, как мы вас!
- Они, они живы?
- Точно, абсолютно точно, там внутри живой биоматериал. И мы попробуем провести обряд апсин-стасиса! Мы просто не можем не попробовать!
Айрин невольно вздрогнула. Обряд возврата! Буря чувств, мгновенно захлестнувших Айрин, лишила ее дара речи.
Кто бы там ни находился, существо уже давно сошло с ума. Сто лет! Добровольцы, позволяющие погружать себя в стасис, при возвращении рассказывали, что они все слышали, понимали, видели, только не могли пошевелиться. Ужас! А, судя по волне страха, исходившего от этого существа, там был маг, абсолютно свихнувшийся, могущественный маг.
- И это ммм существо, оно...
- Двадцать три...
- Что милард? - Не поняла Айрин.
- Двадцать три образца! Это грандиозно! Немыслимо! И все в отличном состоянии.
К ним подошел небольшого роста человек с шишковатым стриженым черепом, с молодым скуластым и желтым лицом, Айрин вспомнила его имя — стажер Иваил Пукля.
- Милард Мэрлин, у нас все готово, мы можем приступить, ждем только миларда герцога Гарридана Кардина.
Дышать было трудно. Страх и ужас наваливались непрерывными волнами. Голова кружилась. Спертый воздух лаборатории превратился в черную вату, которая все плотнее и плотнее окутывала Айрин. Сложно было сосредоточиться.
- А зачем я здесь? - У Айрин внезапно возникло такое чувство, что ей надо убраться отсюда как можно скорее, и что ей обязательно надо сделать что-то очень важное, сначала это была неопределенное чувство неудовлетворения, которое переросло в навязчивое желание — «уничтожить!» В голове молотом билась одна-единственная мысль:
«Уничтожь. Уничтожь. Уничтожь...»
Постепенно сформировалась вторая:
«Уничтожь, а потом беги... беги...»
- А вы нам нужны, любезная моя, как целитель. - Через вязкий туман прорвался голос профессора. - Вы уже почти дипломированный маг, лучшая в потоке. Миледи Утка рекомендовала нам вас, как лучшую в университете.
Айрин не успела осмыслить это лестное известие, когда в лабораторию стремительно вошел легендарный герой, мечта всех девушек империи, милард Гарри. Высокий, стройный, светловолосый.
Милард был одет роскошно, держался он так прямо и достойно, что выглядел куда представительнее всех окружавших его ученых. Его лицо было прекрасно. Нос у него был довольно длинный, с легкой горбинкой, губы - крупные, улыбчивые, а над ними - тонкая, еле заметная линия темных усиков. Густые волосы, судя по всему не накладные, были тщательно завиты. Ноги были стройные, руки - изящные. Под обильными кружевами и драгоценностями угадывалось сильное, гибкое тело, натренированное охотой и верховой ездой.
Девушка не видела теперь ничего, кроме этого, почти отталкивающе-красивого лица. Она почти с ужасом смотрела на эти странные черты, так часто снившимся ей в студенческие ночи. Тот, о ком она сладко мечтала. Вот он, наклонив ухо к лаборанту, усмехнулся, и улыбка – простая, но в вырезах благородных, тонких ноздрей, в женственных бровях, выщипанных по последней моде, в какой-то особой нежной силе этого лица было благородство, надменность, греховность, сладострастие и еще то, чего она понять не могла, но что волновало ее все сильнее. Айрин застыла на месте, широко раскрыв глаза, румянец ее сменился бледностью, она вспомнила свою судьбу, что она отдана другому, нелюбимому, ненавистному, а этот благородный красавец не ее судьба.