Я подскочил, сел.
- Нет, этому не бывать. Не соглашайся, - живот заболел так, словно я наглотался битого стекла, и если бы я не сидел, коленки у меня застучали бы одна о другую.
- Ты должна держаться как можно дальше от Томеррена. Слышишь меня? - я потряс ее, - Мира, слышишь? Ты должна отказаться! - еще чуть-чуть и начну орать, - обещай.
Она кивнула, успокаивающе обняла, погладила:
- Да, мой Господин, как скажешь.
Ее доверие повергло меня на колени. Я должен отплатить ей тем же, прежде чем я уйду.
- Да, да, помни это, помни, поклянись, ни в коем случае за Томеррена! Помнишь Эжери на террасе, - она вздрогнула, кивнула, - Томеррен еще хуже! Пусть проверкой твоего будущего мужа будет вопрос, был ли он приглашен на мальчишник императора в Осгилиане. Слышишь, запомнила?
Я разнервничался, вскочил, начал ходить по комнате, еще чуть-чуть и начну заламывать руки в истерике, как Мира.
- Тебе и вправду надо будет выйти замуж после... - она сморщила свой носик, - нет, нет, слушай меня – выйти замуж и уехать как можно дальше от Ардора. Что насчет того виконта на балу?
Я заметил, как тот мальчик смотрел на счастливую Миру влюбленными глазами. Это был очень миловидный юноша: небрежные завитки каштановых кудрей над высоким белым лбом и темно-карие глаза, ясные и чистые. Одет он был элегантно — в черный сюртук и горчичного цвета брюки; поверх белой рубашки был повязан широкий модный черный галстук. Всегда когда принцесса пролетала в очередном танце мимо него, щеки его ярко краснели. Мира посмотрела на меня широкими глазами:
- Что, маленький виконт Чарли Гартон? Ты смеешься?
От возмущения она даже забыла печалиться.
- Что Рем, специально, ищешь себе самую плохую замену, чтобы я всю жизнь любила и вспоминала тебя, хвостатого поганца!
Я улыбнулся:
- Все-таки рассмотри его кандидатуру, с ним ты сможешь быть счастлива... И Мира, посмотри на меня, - я взял ее лицо в свои ладони, как я хочу зацеловать ее чуть пухлые, дрожащие губы, как я ее люблю, - слушай, это важно. Церемония пройдет, и что бы там ни случилось - живи дальше! Ничего не принимай близко к сердцу. Слышишь, Мира - живи всем на зло! Помни, ты справишься - немногое на свете долго бывает важным.
Я говорил, сам не зная, что говорят мои губы, и не спуская с нее умоляющего и ласкающего взгляда...
- Живи Мира, только живи...
- Рем я не...
Я взглянул на нее; она покраснела и замолчала.
О Великие Создатели! Ну за что это! Пожалуйста, пусть это будет чья-то чужая трагедия, не наша!
ГЛАВА 5 А давай убежим!
Мира
- Рем, а давай убежим!
Яркое, солнечное утро. Рем опять читает. Отрывает глаза от книги, заинтересованно смотрит на меня, хлопает своими огромными фиолетовыми глазищами, улыбнулся.
- Давай, но хочу тебя раcстроить, думаю, что император согнал сюда, под наши двери, по крайней мере пол-креландской армии. Не думаю, что мне позволят сделать хоть полшага.
- У меня есть один секрет! - лезу к нему под бок, пользуюсь прекрасным поводом и отбрасываю противную книгу подальше, сажусь на него, ложусь на его огромное, горячее тело, наклоняюсь к его самому уху, ух ты как напрягся! Видимо секреты любит и сердце забилось быстрее...
Ах! А ухо то остроконечное! Прикусила, поцеловала, замурлыкала...
- Мира, - снизу, где то в районе моей груди раздался его какой-то странно прерывающийся голос, дышать ему что ли тяжело под моим весом?
- Святомира, а ты точно уверена, что принцессы в вашей дикой Креландии не превращаются в таких маленьких пушистых котят, мурлыкающих и кусающих бедных рабов... А где твой хвост?
Разозлилась.
«Я принцесса! Да как он посмел!»
Сдула мягкие, седые волосы, кусила за острое ухо, пососала, пожевала... Мррр, вкусны-ы-ы-ы-й раб... Удовольствие спиралью опускалось вниз по моему телу. Пробормотав что-то, я коснулась рукой его губ. Ох, как же тут хорошо! Я лизнула его губы, ардорец застыл — его взгляд превратился в лаву, фиолетовые глаза загорелись каким-то красным отливом. Я покусываю его губы, проникла в его рот языком, нашла острый клык, еще один... его дыхание углублялось. Вдруг Рем, застонав, обхватив мое тело, ответил на поцелуй - он, как шторм, ворвался в мой рот своим языком. Удовольствие пронзало меня все сильнее, острее... Я чувствовала его желание, чувствовала, как он ощущал мое счастье и возбуждение, чувствовала каждый его нерв...
Задохнувшись, я выгнулась всем телом. Я обвила его шею, цепляясь изо всех сил – мой, не отдам. Мужчина обхватил меня одной рукой и крепче притянул к себе. Другой рукой Рем придерживал меня за шею, прижимая к своему твердому телу. Я углубила свой поцелуй.