Так началась моя война. Все, что я помню в течение этого ужасного года - сражения где-то там, далеко, магический удар и темнота, друзья, поддерживающие меня под руки, друзья, переносящие меня из одного места в другое, боль и снова магический удар, и снова боль, боль от потерь, боль от смертей.
Мы все прокляты...
ГЛАВА 6 Военные будни
Ардорские войска продолжают отступать. Неприятель идет вслед за ними. Мы следуем за имперским войском. Стоят жара и засуха. Вот уже как три недели я умудряюсь держать неимоверный зной над креландцами. Каждый день небо было пронзительно голубым, без единого облака, ярко-белое изматывающее солнце, заполнившее собой все небо, вовсю палило жаром; только к вечеру становилось чуть прохладно, когда солнце садилось в буровато-красную мглу. С утра я снова расчищал небо от какого-либо намека на облака. Вот уже три недели ни капли дождя. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Желтая трава стала колючей. Реки и ручьи пересохли. Лошади имперцев ревели от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам в лесах еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью не было этой прохлады. Роса не заметна была на красно-песочной пыли. Креландцы упорно продолжали наступление.
Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, орудия, пехота двигались по щиколотку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла непроницаемым облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, невозможно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Солдаты шли, обвязавши носы и рты платками. Люди дрались друг с другом за воду и выпивали ее до грязи. Креландцы умирали сотнями, тысячами. Армия продолжала двигаться, оставляя позади себя смердящие трупы людей и лошадей.
К концу третьей недели, когда я обессиленный свалился без сознания, собрались тучи и пошел долгожданный имперцами дождь...
- Креландцы догадались, кем вызваны все эти погодные и природные катаклизмы, - сказал как-то Адриан, когда мы, усталые, сидели вокруг костра.
- Определили они и частоту происходящего, они теперь планируют свои главные сражения незамедлительно после очередной атаки Рема.
Адриан поднял больные, красные то ли от дыма костра, то ли от усталости глаза на меня, - на нас, на тебя, Рем, идет охота...
Он умолк, и настала тишина — только костер потрескивал да тихо вздыхал ветер.
- Костер затихает, Томеррен, принеси еще дров, - распорядился Сай, поежился, увидел, что я дрожу, – больно уж холодно по ночам, надо, чтобы костер горел ярко.
Томеррен как всегда взвился в протесте,
- Кто я тебе, мальчик на побегушках! Кто ты такой, чтобы приказывать мне? Никто!
Он всегда очень остро относился к отказу ребятами принимать его за настоящего брата наследника и оказывать соответствующее уважение.
- Слишком стар, чтобы поднять свой зад, а, Сай!
Сай в ответ зарычал. Сай был значительно старше всех нас. Седина уже вовсю посеребрила его длинные волосы.
- Да замолчи ты, надоело! – Николас, сплюнув, пошел нарубить еще веток и, ломая каждую пополам, стал бросать их в костер.
- Имперцы нас ищут, - продолжил Сай, когда все успокоились и снова уселись вокруг ярко вспыхнувшего костра.
- Они обшаривают все предгорья, они знают максимальную дистанцию твоего удара, Рем. Их там тьма-тьмущая, это становится опасным.
- Трус, - с презрением процедил Томеррен.
Сай потемнел лицом, но проигнорировал его слова;
- Мы в трех милях от главного войска креладцев, - нарушил тишину Зак, - им конца нет, растянулись на четыре мили. Наших четыреста человек против их четыреста тысяч.
- Что наши? - спросил я.
- Отступают. Ползут они медленно, прикрывают беженцев. Больше половины у них — женщины с ребятами и скотину с собой гонят, коз и овец.
- Оставаться здесь - это чистое безумие, - продолжает гнуть свое Сай, - надо уходить, мы не можем тебя потерять, Рем, ты понимаешь, если они схватят тебя, это все, конец.
- У меня есть вы, - возразил я, - мы уйдем в горы, мне еще надо дня три, и я снова ударю...