Долго потом приходил в себя, слабость и тошнота накатывали непрерывными волнами. Рядом слышал своих друзей — им тоже не очень понравилась магия креландского целителя.
«Ну что ж, мы уже не умираем» - попытался думать позитивно, не получилось, «мы все умрем скоро» - мысли перескочили на негатив, «да, очень может быть, скоро нас убьют», думал я, вспоминал последнее прощание с отцом и матерью, вспомнил Томеррена, боль от предательства затопила все мое существо. «Дурак, каким же дураком я был» - кричал я в бессилии, ведь видел и растущее отчуждение, замечал злобу и ненависть в его глазах, подозревал о его неудачной любви к Марише. Знал о его черной зависти.
Вспомнился вечер, когда я чуть было не зашел в кабинет отца и резко остановился, услышав разговор на чрезвычайно повышенных тонах между Владыкой и Томерреном:
- Отец, - просит Томеррен, - дай мне Армадил, - я видел, что отец печально качал головой. Он, любя своего воспитанника, не мог объяснить причину своего отказа, слишком запретна была эта тема, он вынужден был отказать, видя, как это ранит брата.
- Томеррен, сын мой, не в Армадиле счастье. Это просто ярко сверкающий камень, если ты не носитель, он не дает тебе ничего – Ни-че-го! - подчеркнул отец, - ничего, кроме иллюзии величия и эйфории.
- Но никто, никто не уважает меня! - вскричал Томеррен. - Я твой воспитанник, я вырос здесь, окруженный величием и силой. Почему я не достоин быть носителем? Почему я недостоин быть великим?
- Будь велик без Армадила, твои деяния, не камень в груди заставляет людей уважать тебя. Великодушие, нравственное величие, возвышенность, благородство – вот истинные цели любого человека, воспитанник мой, - продолжал отец, лицо Томеррена скривилось от отвращения.
- Самая трудная задача для человека - это продолжать любить своих ближних, несмотря ни на какие причины, по которым ему не следует этого делать. Только это настоящий признак величия - продолжать любить. У того, кто способен на это, большое будущее и без Армадила. У того, кто не способен -лишь скорбь, ненависть и отчаяние, будь ты носителем или нет; и это не то, из чего состоит душевное здоровье, счастье, величие. Основная ловушка - поддаться искушению и завидовать, и ненавидеть.
- Слова, слова, вы все, все лицемеры! - прокричал Томеррен, не желая слышать Владыку. – А сыну своему ты дал Камень Жизни, ну как же, он ведь твой наследник, ему не надо быть величественным и всех идиотов любить! И тихоне Лукасу, и даже этому Заку – уроду! Вы все такие гордые, величественные! Вы все — ничтожество, теперь я это вижу, я... я все понял...
- Что ты понял, человек? – жестко прозвучали слова Владыки, не отца, я не вижу, но легко представляю, как страшны изменившиеся темно-кровавые глаза Владыки, темный рисунок молний проступил на висках.
- Извини Господин, я был не прав, - Томеррен склонил голову, - позволь мне идти;
- Ты можешь идти, воспитанник,- прозвучал холодный, безжизненный скрежет — отец в бешенстве.
Мы лежали в темноте, вдруг что-то задрожало, затрепетало в воздухе. Глухой тоской заныло сердце, натянуло все чувства, отчаянием пропитался воздух...
Наши души - это симфония, прекрасная симфония гармонии души и сердца - связь наших сердец с сердцем и душой Владыки. Эта связь натянута между нашими сердцами, как звенящий нерв, как гудящая струна. Но увеличивается колебание струн, увеличивается резонанс. Звук натянутой жизни, струны застыли в звенящем ожидании, замерли в страшном предчувствии сердца каждого ардорца - увеличивается томящее душу, интенсивное колебание струны Владыки, связанной с нашими сердцами. Задрожали струны. Нарушилась гармония. Сердце зашлось в резком приступе паники. Нить — струна, связывающая каждое сердце каждого Ардорца с сердцем Владыки задрожала в последней, смертельной агонии, поднялась на самую верхнюю частоту и... и лопнула, как рвутся струны скрипки, издавая унылые звуки, полные смертельной тоски. Все ардорцы, агонизируя, в этот момент поняли, что это нити оборвались в сердце Владыки.
Ночь, тишина, Владыка мертв...
Мы лежим, окруженные темнотой. Душа наша агонизирует, тела корчатся в мучительной судороге, мы погружаемся в небытие. Это сейчас происходит с каждым ардорцем в мире. Рвется струна, связывающая наше сердце с Владыкой, рвется связь, падают люди, лежат в забытьи солдаты. Самые слабые — старики, младенцы могут и не оправиться от этого удара, пройдет три-четыре часа, очнутся ардорцы, ошарашенные, уничтоженные страшной новостью — Владыка мертв. Очнутся они, чтобы понять, креландцы не теряли времени — все потеряно — Ардор пал.
- Столица в наших руках мой император, - докладывает Томеррен, входя в императорскую палатку, - как и планировалось, я провел креландские войска тайными тропами предгорьев, мы незаметно проникли во дворец. Владыка и его жена умерщвлены, как и было приказано. Осгилион под контролем креландской армии. Это поражение Ардора! Виват!