Однажды солдаты пришли за Заком. Томеррен выполнил свое обещание.
Началось томительное, нервное ожидание. Часы шли за часам.
Когда наша дверь, наконец, с металлическим лязгом открылась, солдаты втащили бессознательного, окровавленного Зака и бросили на пол. Спина у Зака была красно-синяя от ударов хлыста. Когда мы перевернули его на спину, то с ужасом увидели кровавую, огромную рану на груди. Все его лицо было залито кровью, от виска к правому углу губы, извиваясь, шла рваная рана, видны были белые кости. Ужасно выглядел плечевой сустав. Пугающий своей величиной, огромный бугор торчал в сторону, и рука была согнута под немыслимым углом.
- Томеррен не только пытал Зака, он вырезал его Армадил! - дрожь сотрясала Сая, - грязный ублюдок! Как же я хочу придушить его!
- Кат скорее, - попросил я;
К Заку подошел Кат, он обхватил голову Зака ладонями, закрыл глаза, сосредоточился. На наших глазах рваные раны от хлыста затягивались, кровь останавливалась, лицо, все еще остававшегося в беспамятстве друга, уже не было таким безжизненно восковым. Рана на его лице закрылась, но остались страшные красные рубцы.
- У него сломана нога, поставьте ее прямо, попробую срастить кости, - распорядился Кат, сидя с закрытыми глазами.
Мы поспешили выполнить поручение. Зак низко, протяжно застонал.
Плечо Зака было вывернуто под неестественным углом.
- Что поделаешь, ему опять будет больно, - покачав головой, сказал Кат, после осмотра плеча, - надо попробовать поставить сустав на место. Сай и Николас поддержите его так, да так, - мы, слушая указания целителя, посадили Зака, поддерживая его с двух сторон, - а я сейчас попытаюсь... - сказал он с натугой, - попытаюсь поставить сустав обратно.
Кат взял Зака за кисть руки и начал поднимать руку вверх. Раздался громкий щелчок — сустав на месте.
- Ему повезло, что он без сознания, - проговорил Кат, - обычно эта процедура чрезвычайно болезненна.
- Ничего не могу сделать с его раной на груди, - потрясенно произнес наконец сильно побледневший от усталости Кат, - это ранение не дается магии, не понимаю почему, - он без сил привалился к стене, - странно, - продолжал бормотать он самому себе, его глаза невидяще уставились в одну точку, - странно, никогда такого не встречал, я не могу не то что заживить эту рану, но я даже не смог хоть чуть-чуть остановить кровь!
Мы рвали рубашки на повязки, пытаясь отыскать кусок наименее грязный, Сай перетянул Заку кровоточащую рану там, где только сегодня утром сиял Армадил, кровь продолжала течь.
- Как там Рем, - тихо проговорил вдруг Кат, - я беспокоюсь, у него Армадил был раз в пять больше, чем у Зака...
Мы, как могли, постарались устроить Зака поудобнее, плечо у него все еще было распухшим, рана на груди беспокоила Ката все больше и больше.
Через несколько часов Зак пришел в себя. Я проверял его рану под повязкой, кровь не останавливалась. И в этот момент Зак вскинул голову. На его измученном, посеревшем, изуродованном лице мрачным огнем горели огромные черные глаза.
- Николас, - прошептал-прохрипел он;
- Как ты? - подошел Кат, - как плечо? Ты можешь пошевелить ногой?
- Пить хочешь? - спросил Лиэм.
- Я кричал ребята... Он был прав... Он выиграл спор, он сказал мне... Полагаю, я кричал, когда он бил, не помню. Должен был закричать, такой страшной и всепоглощающей была боль, - сказал он ровно и медленно и, с очевидным усилием вспоминая. - Но я точно закричал, когда он сказал, что Арнелия умерла...
- Томеррен лжец, не верь ни единому его слову, - сказал я, - надежда есть...
- Нет, Николас, надежды нет, - глухим, безжизненным голосом сказал он, - после того мальчишника их отдали солдатам, - Лиэм глухо застонал, по потемневшему лицу Сая ходили желваки, как черные волны.
- Лиэм, - Зак слегка повернул к нему голову, - Маришки больше нет, их убили, моя Арнелия ушла... Я тоже должен уйти, - его голос звучал все тише, - я скоро к тебе приду, любовь моя...
- Я скоро умру, - сказал он, отказавшись от борьбы за жизнь, и снова закрыл глаза. В камере было сыро и холодно, но он весь горел.
Мы с тревогой переглянулись, Зак потерял сознание снова.
Лиэм ушел в угол, плечи его тряслись в глухих рыданиях - он оплакивал свою сестру.