ГЛАВА 8 Исцеление Зака
Прошло два дня. Раны Зака почти зажили, Кат трудился над ним целыми днями. Каждый день Кат выглядел бледнее и бледнее, на второй день, когда он в очередной раз с трудом отошел от Зака, он безнадежно покачал головой - ничего не помогало, Зак умирал.
- Что с ним? - прошептал я, с тревогой смотря на друга;
Зак лежал на каменном полу. Он был очень бледен. Одна худая, прозрачно-белая рука его медленно двигалась, как будто пыталась нашарить что-то в стороне, на груди его лежала кровавая, засохшая повязка.
- Рана от Армадила все еще кровоточит, он сильно ослаб, но это не является угрозой его жизни, - сказал наконец Кат, после долгого молчания;
- А что же тогда? - спросил Лукас;
- Думаю, он умирает, потому что не хочет жить, - покачав головой, сказал Кат, - тут я ему не могу помочь...
Прошло еще два дня. Мы смотрели, как медленно, но верно угасает наш друг, мы понимали, что ему недолго осталось. В бледном лице его, особенно в его мертвом взгляде - холодном, равнодушном взгляде - чувствовалась страшная отчужденность от жизни. Зак, видимо, с трудом понимал теперь все живое; казалось, что он смотрел внутрь себя, что он теперь понимал что-то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые, мы, и это, неведомое нам, поглощало его всего.
Он редко шевелился, почти не говорил, не ел, не пил.
- Знаешь, друг мой, - прошептал он как то мне, он очень сильно ослаб, говорить он уже почти не мог, - засыпая, я все думаю о всей нашей жизни и смерти. И больше о смерти. Я готов. Я чувствую себя ближе к ней, к Арнелии. Любовь? Что такое любовь? Любовь мешает смерти, теперь я свободен. Любовь есть жизнь. А теперь мне надо уйти. – Он замолчал, я думал, что он уже не сможет заговорить, так сильно он ослаб. - Думаю, пора... прощаться... извини... друг... что бросаю...
- Ему недолго осталось, - печально произносит Кат.
Зак уже второй день не приходит в себя. Мы с трудом улавливаем его дыхание.
С лязгом открывается дверь нашей темницы, входят солдаты. Осматривают бессознательного Зака, уходят. Через некоторое время к нам заходит хмурый Томеррен в компании с магом-целителем.
- Мериданон, посмотри, что можно сделать, - процедил он сквозь зубы;
Имперский маг склоняется над Заком:
- Все что можно, уже сделано, весьма, весьма профессионально, - хвалит работу Ката имперец, - ему уже не поможешь. Скоро сдохнет, он уже почти сдох.
- Скоро в дорогу, он не перенесет пути, надо его добить, - говорит красавчик офицер сзади;
- Нет, Эжери, нет, он маг, третий по силе во всем Ардоре, он уникален, их, засранцев, так мало, - покачал головой Томеррен, - вот ведь слабак, скотина хрупкая! А ведь хорохорился то! Скоро в дорогу, - раскачиваясь с носка на пятку, добавил он, - ну что ж, значит сдохнет, жаль конечно, хотел бы я увидеть Зака рабом, да и император не похвалит меня за эту... шалость...
- Томеррен, - окликнул его я со своего места, - он с удивлением посмотрел на меня, - Зака может спасти Владыка.
Глаза у Томеррена злобно прищурились:
- Рем уже не Владыка!
- Владыка, Владыка и ты это знаешь, - мрачно отозвался Сай, - давай же, маленький подлец, тебе тоже достанется, если ты потеряешь Зака, он сильный маг, а нас так мало. Всего лишь приведи Рема на десять минут, он призовет Зака, ты уведешь его обратно и все.
Мы все затаили дыхание, смотря на задумавшегося Томеррена:
«Давай, давай, решай же, что победит - ненависть или здравый смысл?»
- Мммм, посмотрим, - Томеррен задумчиво пожевал губами, - посмотрим, - он вскинул глаза на Ката, - сколько ему осталось?
- Он может уйти в любую минуту, - ответил Кат, - думаю, эту ночь он не переживет. Мериданон подтвердил диагноз коллеги кивком головы:
- Не понимаю, чем может помочь бывший Владыка, тем более в мифриловом ошейнике, но на это было бы любопытно посмотреть, - потирая руки, заявил имперский целитель. – Давайте, решайтесь, дорогой наместник, - поддержал нас Мериданон, - император и вправду будет в бешенстве, это ведь вы так неосмотрительно забавлялись с заключенным. А ведь уже после отречения бывшего Владыки было очевидно, что раны от Армадилов не поддаются целительской магии. Все вам не терпится. Все бы вам веселиться. Молодежь.
- Ладно, уговорили, - принял решение Томеррен, - притащу сюда дорогого братца, если он сам в сознании, - зловеще добавил он и вышел из нашей темницы.
Через несколько томительных часов, дверь в нашу камеру вновь отворилась, вбежал солдат, поставил тяжелое кресло с массивными подлокотниками около бессознательного Зака, вышел, тут же камера наполнилась вооруженными мечами мрачными креландцами, они встали около нас, как будто скованные, мы могли устроить бунт и вызволить Владыку. Вошел хмурый Томеррен, заинтригованный Мериданон. И наконец в комнату ввели Владыку.