Вслед за мной в комнату императора вошел и цирюльник с приборами для бритья.
- Мира что ты хотела? - спросил отец, взяв новостной листок и садясь к зеркалу.
- Ну, ну я бы хотела поговорить с тобой наедине, - ответила я, взглянул вопросительно на отца и, подождав немного, прибавила: - Пожалуй я зайду позже...
- Нет, нет, я слушаю...
Я вздохнула, собралась с духом и бросилась в атаку:
- Отец, я прошу раба, он мне очень, очень нужен...
Отец положил руки в карманы своей жакетки, отставил ногу и молча, добродушно, чуть-чуть улыбаясь, посмотрел на меня.
- Приди завтра, - сказал он, - обсудим.
Моё лицо просияло. Я открыла рот, попыталась что-то сказать...
- Мира - завтра, - сказал он, остановив на минуту глянцевитую, пухлую ручку цирюльника, расчищавшего розовую дорогу между густой, чёрной щетины. – Я подумаю, что смогу сделать для тебя.
- Да отец, до завтра.
Император уже был умыт и расчесан и собирался одеваться, когда я, радостная, вышла из комнаты.
На следующее утро я зашла в отцовский кабинет, он еще не пришёл, я села в огромное кресло отца, посидела, подождала, еще подождала, никого, открыла секретный ящик рабочего стола, набрав тайный код, многократно подсмотренный мной из лабиринта. В ящике находилась моя мечта — ошейник раба и браслет хозяина! Я, трепеща, взяла белую пластинку браслета, подержала, помечтала, сняла свой браслет, подаренный Агнессой, сравнила, у моего маленькая, глубокая царапина, а так совсем похожи, померила на себя, помечтала, властно тряхнула рукой с двумя браслетами на ней,
- Ко мне раб! - блеснув глазами, скомандовала я жестким командным голосом. Ах, мечты, мечты... Да где же отец?
В этот момент за дверью раздался шум, шаги, чьи-то голоса. Я, вздрогнув, заметила, что все еще сижу с открытым абсолютно секретным императорским тайником. Засуетилась, сорвала с руки браслеты, уронила все, залезла под стол, панически шарю под столом одной рукой, другой кладу обратно на стол какие-то сверх-важные государственные бумаги, которые, как назло, продолжают сыпаться мне на голову. Больно ударилась локтем, охнула, приложилась головой об угол стола. Который из этих браслетов мой, а вот этот, с царапиной... Забросила браслет и ошейник обратно в ящик, захлопнула, косо уселась, счастливо улыбнулась, готовясь приветствовать отца, потирая ушибленный локоть.
Успела...
В кабинет вошел император. Увидел меня, резко остановился.
- Мира, что ты здесь делаешь?
Я возмущенно поджала губы, забыл, а ведь обещал!
- Отец, но мы же вчера договорились, что я... что ты...
В кабинет стремительно вошел чернобородый маг вередиец, забыла, как его зовут;
- Ваше величество все готово, надо торопиться, боюсь, что подопечный может и не... - он резко замолчал, заметив меня, вопросительно посмотрел на императора;
- Мира, радость моя, не сейчас, потом, вечером, да, да приди вечером или лучше завтра, с утра, - он нервно, весь дергающийся от сильного внутреннего возбуждения, облизывал пересохшие губы, глаза отца болезненно сверкали,
- Иди Мира, иди, я занят, я очень, ОЧЕНЬ ЗАНЯТ! - сорвался вдруг он на крик.
Меня бесцеремонно вытолкнули из кабинета. В коридоре я столкнулась с хмурым Мериданоном, он прошел-пробежал мимо меня, залетел в кабинет императора.
А что так кричать то?
Что-то скоро произойдет, решила я. Надо посмотреть...
Часть 7 Раб
ГЛАВА 1 Обряд подчинения
Удар хлыста и снова рана
Свистящий звук разрезал миг
Удар. И сердце с новым шрамом.
Еще одна чужая нить.
Уже не больно. Даже странно.
И только всё вокруг в крови.
Лишь сердце, очень глухо, страшно
Уже не бьётся, не стучит.
Удар хлыста, стекла осколок,
И горечь жгучая обид.
И паутиной тонких шрамов
Блестит вместилище любви.
Удар хлыста ложится ровно
Лишь на живое, не на шрам
И снова с кровью, дикой болью
Любви один последний такт
За шрамом шрам, за тактом песня
Погибла музыка любви.
Удар хлыста , один последний
А крови больше нет, прости…
Мира
Когда я наконец, запыхавшаяся, прильнула к окошку камеры, все уже началось.
«Великие Создатели — сколько крови!» - меня замутило...