Надо успеть умереть.
Мира
Вечер. Сумерки спускаются и вместе с ними начинается гроза. Какой-то неземной, загадочный свет разливается под облаками и дома вдалеке кажутся древними и мрачными. За окном ослепительно вспыхнула молния, и сразу вслед за ней загрохотал гром.
Рем сидит на кровати, читает книгу по истории Креландии, хмурится - наверное ему темно.
Я вставила свечу в бронзовый подсвечник на туалетном столике при следующей вспышке молнии, потом прошлась по комнате и зажгла еще несколько свечей, пока вся комната не наполнилась мягким, мерцающим светом.
Свечи не успели сгореть даже полдюйма, когда дверь распахнулась и в комнату вошла группа людей во главе с императором Дарко. Воздушный вихрь, ворвавшийся вслед за ними, погасил разом все свечи.
Я испуганно сжалась, "что, уже пора? А я совсем не готова". Оглянулась. Рем спокоен, ни тени эмоции не мелькнуло на его лице. Хотя я чувствую, как все сжалось в нем от страха, сердце забилось в бешеном ритме. Или это моё сердце и мой страх... Поди теперь разбери...
- Ну, Святомира, показывай, хвастайся. Мериданон говорит, что ты совершила чудо.
Я застыла. Посмотрела на Рема. Он медленно отложил книгу.
- Мира, прикажи ему подойти к тебе.
Я снова посмотрела отца:
- Рем подойди ко мне, - приказала я, дрожа, - «только бы подошел!»
Рем, пристально глядя мне в глаза, медленно, быстрее он еще не мог, слез с кровати и осторожно, чтобы не упасть, начал движение в нашу сторону. Видимо недостаточно быстро для отца, он раздраженно глянул на стражников:
- Быстрее раб! - повернулся ко мне, - плохо дочь, плохо, ты - Госпожа, это раб, - снова к Рему, - на колени раб!
Стражники подхватили ардорца и плюхнули его на колени перед нами.
- Мира, прикажи ему слушаться меня во всем;
Я нервно сглотнула, мой голос должен звучать твердо;
- Ммм, раб, слушайся во всем Его величество императора Дарко!
- Да, госпожа, - доносится глухо, его глаза застыли как стеклянные.
- Кто ты? - кричит отец. В ответ тишина.
«Ну давай, Рем, отвечай же, ну скажи ему чего-нибудь». Сзади Рема подходит Мериданон, говорит ему слова клятвы;
- Повторяй! Приказываю!
- Я раб, - слова вырываются из Рема с трудом, - я не имею своей личности... -
И так далее, я отрешилась от всего, смотря на разыгравшийся шторм за окном.
- ... Я всего лишь продолжение рук, воли и желаний своего Господина...
Краем уха я услышала, что Рем начал изменять слова клятвы на свой манер. Смотрит на императора с вызовом, прямо ему в глаза.
- ... У меня нет тела - оно принадлежит моей Госпоже принцессе Святомире... – я в ужасе посмотрела на отца, заметила, что его лицо наливалось кровью. - Воля ТОЛЬКО моей Госпожи для меня высший закон. Любое пожелание МОЕЙ Госпожи - является наградой для меня...
Первый удар я не заметила, что-то мелькнуло и голова Рема резко отдернулась назад. Я пришла в себя от собственного крика:
- Отец! За что?
Еще один удар, мой раб упал на пол, стражники подняли его:
- Молчать! - рявкнул император, - ублюдок строптивый, мало тебя наказывали! - удар ногой. - Он издевается надо мной! Накажи его! Сейчас же!
"Я как, наказать? Сама?.. Это невозможно".
По какой-то глупой причине на глаза набежали слезы.
- На тебе браслет хозяина, сконцентрируйся, захоти, чтобы ему было больно, очень больно!
"Но я совсем не хочу..."
- Давай, не будь тряпкой, докажи, что ты истинная дочь великого отца, креландка, накажи раба!
Все выжидательное смотрели на меня. Только Рем стоял на коленях, свесив голову низко. Я сконцентрировалась.
Нахлынувшая на раба боль была космической, огромным взрывом она разорвала Рема на части, раскладывая на молекулы. Все мои мысли и рассуждения исчезли, когда я почувствовала его боль, но у меня не было выбора, кроме как смириться.
- Еще! - крик отца. – Сильнее!
Я сконцентрировалась снова. Открыв рот, раб дико закричал, упал и задергался в конвульсиях. Отец удовлетворенно смотрел.
- Молодец. Делай это постоянно, эта тварь должна помнить свое место.
С этими словами он ушел. Мериданон и стражники молча подняли тело моего раба и положили на кровать, он без сознания.
Утро. Рем опять лежит в кровати без сил. Он, бледный, с трудом облокотился на подушки, на которые я его только что подтянула, у него на коленях лежит полная тарелка. Не ест. Я, увидев, что он оставил нетронутую еду, сказала:
- Рем, ты должен доесть.
- Я закончил.
- Не правда.
Я кивнула на тарелку.
- Доедай.
- Я не голоден.
- Я не спрашиваю, голоден ты или нет. И не думай, что я не смогу ткнуть тебя лицом в тарелку, если потребуется. Ешь!
Небольшая пауза, а потом он… Он улыбнулся мне. Зло, холодно.
- Не терпится избавиться от меня, Госпожа, передать меня своему папаше-садисту!
Мое дыхание застряло где-то в горле. "Он такой красивый" - подумала я, в тусклом свете лампы, падающем на его твердую челюсть и блестящие, взъерошенные белые волосы. Даже несмотря на то, что его длинные клыки все еще казались мне немного странными, он выглядел гораздо более… человеком, чем все меня окружающие люди. Доступным. Желанным… И очень, очень рассерженным... и обиженным на меня...
- И не надо сверкать здесь своими клыками. Император не садист, просто... просто он очень импульсивный и он боится тебя, и боится за меня. Да и ты тоже хорош, ну зачем было менять слова клятвы, напоминать императору, что я твоя Госпожа, а не он! Вот он и испугался за меня!