- Мира, церемония скоро, через три недели, наши маги почти готовы, - сказал он мягко, пристально посмотрев мне в глаза, - почти все готово, - повторил он, - для нас очень важен этот раб, для нас, всех Креландцев, понимаешь?
Я горестно кивнула, конечно я понимала.
- Важно, очень важно, чтобы на церемонии ты сама, понимаешь, сама отказалась от раба. Иначе успеха не будет. Ты должна будешь прочитать слова отречения.
Слова отца упали на меня как тяжелая могильная плита. Я сама должна отказаться от своего счастья, от своей любви.
- Доченька, мне доложили, что ты сдружилась с рабом, молодец, это правильно, я обещаю, что позволю вам дружить когда он станет моим, поверь мне, - он ласково положил свою теплую ладонь на мою, - мне нужен довольный, счастливый раб, а не озлобленное существо в цепях. Тогда он будет защищать нашу Креландию и Ардор добровольно!
Я молчу.
- Ну, а как лично твои дела? — спросил отец изменившимся тоном. - Присматриваешь себе будущего мужа?
Он легко засмеялся, увидев, что я покрылась ярко-вишневым цветом.
- Ну, а что ты думаешь про Блистательного герцога Эжери Кранбского? Помнится, он тебе очень нравился.
Я отрицательно покачала головой, умоляюще смотря на отца - нет только не он!
- Ну а если например герцог Томеррен Манмон — наместник Ардора? Блестящая партия. Будешь королевой Ардора! Принесешь им мир и справедливость! Через две недели он прибывает в Меронию для большого праздника единения наций. Там же я хочу и явить своего нового раба — пусть все правители посмотрят и навсегда забудут планировать войну против нас! Это будет праздник великого мира всех наций!
Глядя на счастливое, мечтательное лицо отца, мне опять стало стыдно, он думает о мире в своей стране, о миллионах жизней, а я... а я... Очень захотелось закричать, завыть что-нибудь дикое...
- Герцог Томеррен или нет, мне все равно отец, я послушана твоей воле... – ох, как хотелось плакать. - Разреши мне уже идти?
- Да, Мирочка, иди. Помни, через три недели...
ГЛАВА 4 Я люблю тебя!
Мира
Я вернулась в свою комнату. Рем видел мое состояние, но ничего не спрашивал.
Я попалась, меня поймали, что делать? Я металась по комнате, заламывая руки, как в огромных сетях, которые с каждым моим шагом затягиваются туже и туже, а я, глупая, стараюсь не верить тому, что я запуталась, и с каждым шагом все более и более запутываюсь и чувствуя себя не в силах разорвать сети, опутавшие меня.
Я начала дрожать от холода, волнения, от потери сил, затраченных на эту ужасную встречу с императором. Рем подошел ко мне, ничего не спрашивая, поднял, положил на кровать и притянул меня поближе, легкими движениями больших ладоней гладил меня по голове, убаюкивая у себя на груди. Я заплакала - я рыдала, выла и царапалась, прощаясь с моей любовью. В состоянии полного душевного разлада мне нужно было, чтобы Рем держал меня...
Рем держал меня крепко, придавив своей тяжестью и как бы защищая, спасая меня от ужасного внешнего мира. Слезы мои наконец иссякли, и я лежала в изнеможении у него на груди. Он все держал меня, что-то тихонько приговаривая, словно я была ребенком, который боится ночи...
- Рем, я должна тебе сказать, я...
- Тшшш... я знаю...
- Откуда?
- Я знал.
Он остановился посреди комнаты, струящийся через окно луч лунного света окутывал его тело.
- Это изумительно, - тихо сказала он. - Когда я рядом с тобой, кажется, все остальное теряет свое значение. Все, кроме…- он посмотрел на меня, - все кроме твоей жизни, Мира.
Он подошел ко мне.
- Я знаю Мира, не переживай.
Когда он приблизился, я посмотрела на него.
- Что мне делать? Что нам делать? Я не могу так, я не выдержу!
Рем поцеловал меня, обнял:
- Что именно ты должна сделать?
- Добровольно отказаться от тебя, прочитать заклинание отказа... - у меня задрожали губы, - передать, нет предать тебя! Я этого никогда не сделаю... Мы найдем решение вместе...
Он, обнимая меня, легко кивнул головой:
- Ты это сделаешь...
С криком я оттолкнула его, подхватив свое восхитительное, бледно-сиреневое платье, которое я одела специально для завтрака с отцом, выброшу его завтра, я побежала к окну, по моим щекам текли слезы.
- Я люблю тебя! - задыхаясь, выкрикнула я. - Понимаешь, глупый ты зверь, я люблю тебя, люблю… Люблю. Ты МОЙ, а я твоя! Я ТЕБЯ НИКОМУ НЕ ОТДАМ!
Я стала стучать головой о стекло...
Он подскочил и поймал меня, прижимая мое теплое тело к своему. Крепко, крепко...
Я знала, что с моим телом происходит то же, что происходило с телом Рема сейчас, я чувствовала его каждой клеточкой себя. Надвигающийся шторм, настойчивость, которую я испытывала, ревущий во мне и в нем жар говорили мне, что я была там же, где сейчас находился Рем.