— Как же, без повода, — проворчал жених, комкая листы, — ишь ты — «вечная любовь, пронесенная через годы», «неземное счастье в объятиях боготворимой женщины» — надо же, писатель какой, столько бумаги измарал! И ты хороша тоже!
— Послушай, Фриц, — усталым голосом проговорила невеста, — я ни в чем перед тобой не виновата и не намерена оправдываться. В конце концов, я сейчас с тобой, а не с кем-то другим — и это тебе должно о чем-то говорить…»
Алексей захлопнул книгу:
«Милые бранятся — только тешатся, — почему-то подумал он, но в памяти независимо от его воли всплыл милый образ Наташи. — Думаешь ли ты обо мне?»
И вдруг страшное предчувствие словно обожгло его:
«Свадьба, ведь здесь говорится о свадьбе?! Какое дурное предзнаменование! И откуда здесь взялась эта книга?!» — лоб Алексея покрылся холодным липким потом.
Он схватил небольшой томик и вновь раскрыл его:
«Сюзанна стояла у раскрытого окна, глубоко задумавшись и глядя в бесконечность догорающего дня. Наступала последняя девичья ночь в ее жизни. Наверное, она мечтала о счастье, ждавшем ее впереди с человеком, с которым отныне она будет связана крепкими узами брака. А… может быть… сожалела о романтической любви того чудака, который так наивно предлагал ей вечную любовь и цветы вместо тех реальных земных благ, которые предпочла она».
«Нет, это бред… этого не может быть, — пытался успокоить себя Алексей. — Ну почему нужно в каждом событии, в каждой строчке видеть пророчество, которое обязательно сбудется? Наверное, это просто разыгралась моя больная фантазия».
Он швырнул книгу в угол и, свалившись на кровать, наконец-то забылся коротким тревожным сном.
ГЛАВА 40
Проводив отдохнувшего и весьма довольного пребыванием у него друга, Алексей последние дни своего отпуска проводил на даче. Каждый раз, появляясь в городе, он с волнением открывал почтовый ящик в надежде получить весть от Наташи, хотя понимал наивность столь бесполезного занятия. Почти ежедневно к нему приходило два-три письма от друзей, знакомых и родных, но того, единственного, которого он ждал, так и не было. Молчал и Николай.
«Чем больше делаешь людям добра, тем меньше получаешь от них благодарности», — вспомнил он любимую поговорку Ивана.
Алексей Васильев не был сторонником этого мнения, но жизнь, его жизнь все чаще заставляла поверить в это суждение.
Наступил сентябрь, и снова коридоры университетской здравницы заполнились желающими подкрепить свое здоровье. Сотрудники санатория, отдохнувшие и посвежевшие, были готовы встретить новых и своих старых знакомых пациентов.
В один из дней во время обхода своего хозяйства Алексей неожиданно столкнулся с Наташей. От радости сильно застучало сердце, и доктор, как неопытный юноша, растерялся.
Они обменялись несколькими дежурными фразами: как здоровье, как отпуск, как жизнь… Девушка показалась несколько смущенной. Она куда-то торопилась, а в глазах ее он заметил виноватое выражение. Прощаясь, она протянула Алексею руку, на безымянном пальце которой он увидел сверкающее обручальное кольцо.
Доктор онемел. Очнулся он от того, что какой-то студент что-то настойчиво у него спрашивал. Наконец уловив смысл вопроса, доктор ответил и медленно пошел в кабинет.
До вечера он ходил, словно в бреду. Рабочий день подошел к концу, а Алексей продолжал оставаться в своем кабинете, не в силах сдвинуться с места. За окном моросил мелкий осенний дождь, и хмурое серое небо, до горизонта затянутое тучами, не обещало скорого его окончания.
Внезапно Алексея осенила мысль, и он вскочил:
— Может быть, я ошибаюсь? Ведь она ничего не сказала о замужестве? Я должен сейчас же, немедленно с ней поговорить!
Торопясь, он вышел из кабинета, сбежал по лестнице и через несколько секунд уже ехал в сторону студенческого городка. Знакомая комната на 5-м этаже была закрыта, и на его стук никто не отозвался. Доктор подошел к вахтеру:
— Будьте добры, Наташа Солнцева из 117-й давно ушла? Вы не видели?
— Солнцева? Она здесь уже не живет!
— Как не живет?!
— Очень просто. Она вышла замуж и переехала к своему супругу.
— Этого не может быть!
— А почему вы так удивляетесь — все девушки когда-нибудь выходят замуж.