Алексей Русанов
Наташа
Чай был очень хорош: зелёный, крупнолистовой, но не с ароматизаторами «идентичными натуральным», а с настоящими сухими земляничинками и кусочками кокоса. Аромат от него исходил божественный, и вкус был ничуть не хуже.
— Спасибо, — сказал он. — Никогда не пил такого вкусного чая.
Она лишь улыбнулась в ответ.
— Понимаю, что чайная пыль в пакетиках с ниточками это варварство, но возиться с заваркой мне обычно лень.
Они завтракали на маленькой уютной кухне, он сидел спиной к окну, а она — лицом, и её странный, как-будто немножко косящий, взгляд словно соскальзывал с его лица и устремлялся куда-то за стекло, на улицу, но при этом оставался неподвижным. Этот взгляд усиливал его смущение: первый раз на чужой территории, слегка похмельное утро, только вчера познакомились и сразу из клуба поехали к ней, провели бурную ночь. И самое главное — имя. Имя выскочило у него из головы. Оно крутилось где-то в глубине сознания — вроде бы что-то простенькое, незатейливое, Таня или Катя, или, может, Марина, но сквозь гудящую тяжесть, вяло колыхавшуюся в голове, оно никак не могло пробиться наружу.
Пауза катастрофически затягивалась. Он сделал вид, что полностью сосредоточился на чае, но украдкой поглядывал на неё поверх кружки. Русые слегка вьющиеся волосы, узкое овальное лицо, тонкие брови, пухловатые нежно-розовые губы, изящный подбородок, нос не длинный, не курносый, не горбатый, не утиный, не картошкой, а такой, какой нужно, какой ему нравится. Лёгкие тени под глазами и сами глаза — серые, большие, влажно поблёскивающие, глядящие этим странным ускользающим взглядом, притягивающим своей неуловимостью. Хрупкая бледная шея с бирюзовой жилкой. Ниже шеи всё скрыто махровым розовым халатиком, но он отметил ночью, что там полный порядок.
Плавным движением она поправила волосы и спокойным голосом без тени кокетства спросила:
— Я тебе нравлюсь?
— Да, — ответил он, слегка опешив от неожиданности.
— Ты мне тоже нравишься.
Вновь пауза и её взгляд за окно в промозглое мартовское утро.
— Как же может не нравиться девушка, которая заваривает такой чай, — попытался он пошутить. У нее лишь слегка дрогнули уголки рта.
— И омлет ты готовишь отлично, — стал он продолжать наступление, — и хозяйка хорошая — вон у тебя какая чудная кухня. И танцуешь замечательно, прямо неистовая вакханка, — добавил он, вспомнив вчерашний вечер.
— Вакханка?
«Лексикон не богат» — мелькнуло у него в голове.
— Неужели я такая уж пьяная была?
«А нет, ты глянь».
— Да не, просто взбрело в голову сравнение. По крайней мере, я рядом с тобою точно — пьяный сатир.
Она звонко рассмеялась.
Уголёк начал тлеть, разговор потихоньку стал разгораться, иногда постреливая искрами шуток, но не истаивая в дым обсуждений погоды или телевизора. Кухонные уют и тепло постепенно стали просачиваться из окружающего пространства во внутреннее. Между ними протянулся тонкий проводок взаимопонимания, по которому шли невидимые сигналы в ту и в другую сторону. И вот, казалось бы, беседа должна была подняться на новую ступеньку, как вдруг из комнаты послышалась гнусавая мелодия чокнутой лягушки.
— Ой, извини, — сказала она, встала со стула, придерживая полы халата, и вышла из кухни. Он слышал, как она говорит по телефону, но слов было не разобрать. Он зевнул, потянулся до хруста в лопатках, глянул на часы и, когда она вернулась, сказал:
— Знаешь, мне пора.
Она кивнула и уже в коридоре, глядя, как он обматывает шарф вокруг шеи, спросила:
— Мы ещё увидимся?
— Да, конечно. Дай мне, пожалуйста, свой телефон.
Он полез в карман за мобильником.
— Обычно знакомство начинается с просьбы дать телефон, а у нас заканчивается, — сказала она с грустной улыбкой.
— Не заканчивается, а продолжается. Диктуй.
Она назвала двенадцать цифр, он набрал их на телефоне, стал сохранять номер — и тут вышла заминка. Имя. Он так и не вспомнил имя. Спрашивать на пороге «А кстати, как тебя зовут?» было бы нелепо, и вместо имени пришлось набрать для вида какую-то буквенную абракадабру. Легкий поцелуй на прощанье, и дверь закрылась. Лифт пришёл быстро. Ночью, видимо, был дождь, и, прокладывая извилистый курс среди архипелага луж в асфальтовом море, он шел и думал о девушке. Красивая, неглупая, интересная, хороша в постели, готовит вкусно. Ему хотелось бы с ней встретиться ещё раз. Но только как позвонить, если не помнишь имени? Жаль. И не всплывает никак… Ведь что-то обычное такое, незатейливое, крутится где-то там в голове…