К счастью пятерых человек на шхуне, под названием, “Плакучаяя дева”, шторм игрался водой в меру. Даже те бывалые матросы вверху сказали что если уж плыть в сезон бурных погод, то только сегодня и только сейчас. Что им несказанно повезло.
У всех в головах была только одна мысль – “Надо отплыть подальше и можно использовать магию”. Или не такая, но похожая мысль. Магам сложно контролировать свое желание выпустить эту магию. Кошка которая сейчас читает труды мастера Акилья начинала понемногу понимать то желание Льва к использованию собственных сил. При учете того что они всю свою сознательную жизнь имели склонность с испусканию волн, то когда познали имя и эту “силу” – бороться с желанием становится невыносимо. Кошка чувствовала это еще в Мрааде, но не понимала самой идеи. Волк, возможно объяснял им, и даже наверно объяснял Льву, но понять это можно только на собственном опыте сознательного “сдерживания”. Ни когда тебя заставляют, а когда ты сам этого хочешь. Тогда это становиться легче переносить. Но объяснить… Акилья считает что такое крайне сложно объяснить, и что его труды заключаются в основном в его собственном опыте, и что опыты других магов могут сильно разниться. Возможно, даже, у кого-то вообще и не будет “желания”.
Пятеро в лодке однако поспорили бы с ним. Желание с каждой секундой нарастало ровно так-же как и нарастали волны вдалеке. Как вода вздымалась метровыми волнами и падала тяжким грузом на борт, так и желание Лиса использовать барьер вырастало. Но надо было неуклюже рулить и выплескивать воду ведрами еще с дюжину километров. Город виднелся вдали, и чем он меньше походил на город. Слоновые шпили ратуши и острые крыши домов сливались в один серый замок страшного графа из старых детских сказок.
Ч4.
Кедровая дверь была единственным предметом интерьера выходящим за общепринятый тон. Здесь все находилось в серо-меланхоличных тонах. Слоновые стеллажи книг, мраморный пол, прозрачный хрусталь с вкраплениями алмазов и стеклянный стол с кипой бумаг на нем. Госпожа любила серость. на белом отлично видны следы крови, грязи, и прочих сгустков человеческих жидкостей. И ведь белый самый из красивейших цветов этого мира. Белый есть отсутствие цвета, отсутствие зла в нем вот что должно привлекать настоящих утонченных особ.
Но была коричневая дверь. Резчик пытался выполнить для нее самый изощренный заказ. Линии, своды, углубления и воронки. И ведь даже искусство не смогло вытащить из этой двери всю ее пагубность. Она была отвратительна в белой тишине, ведь она нарушила эту тишину. В дверь стучали. В дверь колотили. Дверь внезапно открывалась. А иногда она вовсе не закрывалась и возникший сквозняк уносил драгоценные бумаги проч.
Такое редко случалось, но случилось сейчас. И маленький человек по имени Мэлоди горбился поднимая улетевшие листки.
Госпожа Тесс сидела в своем кресле из шкуры белоснежного тигра Катарсиса и курила трубку.
– Мэл, – сказала она и слуга сразу же обратился к ней лицом в идеальной стойке. Тесс вальяжно пустила кружок дыма. – Мэл, думаешь я правильно поступаю?
– Вы-всегда-правильно-поступаете-госпожа-канцлер. – Протороторил слуга.
– Нет, Мэл, я про другое. Скажи мне, как ТЫ думаешь.
– Но я правда так думаю! – Мэлоди поддался всей грудью вперед и сделал неосторожный рывок и наступил на одну из бумаг. – Извините-извините-из…
– Ничего страшного. Там один бред. – Сказала Тесс без особого интереса. – Нет, ты мне скажи что ты думаешь хорошего в этом? Софья это плохо, или хорошо?
– Я честно не думал об этом.
– Так подумай.
Комната наполнялась дымом. Он расходился изо рта женщины то клубами, то кружочками со струйками. Но всегда он превращался в единое застывшее в пустоте месиво. Прозрачное одеяло с запахом хвои и сахара опадало вниз и появлялось новое.
Мэлоди думал в полную силу своих думательных процессов. Маленькие венки вздулись на голове и сам слуга немного сжался в себя.
– Я не знаю. – Пропищал он.
Тесс разочарованно вздохнула и вновь затянулась табаком.
– Я тоже. – Сказала она. – Я тоже не знаю правильно ли это.
– Мы что-то делаем и надеемся на лучшее. – Сказал Горо из открытой двери. – Такова правда жизни, моя госпожа.
Тесс хмыкнула.
– ”Все что не делается, то к лучшему”. Я тоже знаю глупые поговорки.
– Они просто разные. – Горо улыбался. – Мы, защищаем людей, и мы обязаны сделать это в любой мере. Даже если это начнется как ад.