Они прибыли сюда не за “Дихотомией”, а за силой. Тесс просто хотела стать сильней, вобрать в себя столько сколько сможет из самого источника магии. Но они нашли тут правду.
Шуу не источник магии, а ее конец. Конец в понимании Меридиана. Магия стала уходить из мира. Медленно и постепенно маги должны были выродится, исчезнуть. Мир не нуждался в них. Так себя успокаивал Оракул. Но Тесс… Тесс видела правду тут. В клинке названным “Морозной розой”, в мече королевы был скрыт потенциал всей магии. То что пыталась сотворить Анна было чудовищно прекрасным. Она пыталась дать свободу всем и каждому, но… Но Дихотомия была незавершенной. Она разорвала Анну и заключина осколки в меч. Ведь королева не знала что она только первая стадия заклинания созданного ею. И холод стал ее скорбью в последний момент осознания ошибки.
Оракул скажет что магия это ошибка. И он будет прав. Но только лишь отчасти. Как и всякий меч или клинок она не опасна в ножнах. И не опасна когда ею управляет знающий человек. И что фехтованию учились мастера, то и магией должны учится в море. Но в море нет тех слов произнесенных Королевой. Они были тут. Спали. Ждали. Своей второй стадии воплощенной почти-что-королевой.
Тем кто сейчас покачивается в прибитой к берегу лодке снится эта правда. И только Лис ее усвоит и сможет рассказать. В шутливой форме. Без имен и названий. И не скоро. Не поверит он и не поверят ему. Ведь в правду верить не хочется, ведь правду пытаются скрыть.
Ч4.
Он открывает свои глаза также как открывал их вечность назад. Из пустого сна его вытаскивает пустой мир. Но сейчас все по другому. Солнце бьет через ледяную корку холодным светом, а вместо пыли – снег кружится в танцах. Снег вправду не долетает, превращается в воду и полностью испаряется не достигнув земли. Да и мышцы не болят и не ноют. Он ставит локоть и задевает похрапывающего Ворона. Странно ведь в Мрааде он этого не слышал. Слева лежит Змея и что-то бормочет. Лис привался спиной к мачте, а Волк скрюченной повис через борт.
Лев пытается растормошить Ворона, но тот попинался в ответ и развернулся на другой бок. Через секунду храп вернулся.
– Змея? – Говорит он повернувшись. – Эй!
Также ноль внимания.
Лев встает и думает подойти к “старому и доброму Лису”, тому кто всегда поддерживал его и был душой компании.
Но встав – понимаем что ничего не понимает.
– Мы были у стены…– говорит он вслух. – А потом? Здесь тепло… а не должно. Волк!
Волк то должен знать что тут происходит. Но и он никак не реагирует. Пощечиной Лев оставил только красный след исчезнувший через секунду.
– Ребят? – Тихо начинает подступать паника. – Ребят? – Повторяет он громче. Впервые он смог понять страх одиночества. Бушующее ничто в душе ненаходящее опоры.
Человек в рваных одеждах оборачивает голову и бесформенной жижой лица смотрит на происходящий бардак на судне. Если бы он мог думать, то подумал вроде – “Здесь еще кто-то есть?”. Но думать он не умеет и просто смотрит на темную фигуру.
На шее Льва появляются старые отметины сколопендры. Правой рукой он бьет по этому месту. Рефлекс. В Берлогу часто попадали сонные комары, а метка Слепого исчезла после Мраада. Но жжение только усиливается и Лев падает на колени. Неизгладимая боль проносится по всему телу. Ногти рвут кожу, а зуд не прекращается.
“Встань, малыш.” – Раздается голос Слепого.
– Иди к черту! – Кричит Лев и заливается болью.
“Ты нашел то что искал. Вы нашли то что искали. Забудь про них. Только ты целый”
Истошный крик Льва разносится по всему побережью и уходит в далекие метели. Из открытых ран валятся черные личинки. Падают вниз и разбиваются черной кровью.
– Прекрати это!
“Я тут не при чем. Тебе нужно встать.”
В глазах мутнеет и весь мир уже не представляет особой ценности. Вспышки боли раздаются по всему телу.
“Встань и это прекратится!” – Кричит что-то разрываемое голову.
Но парень в агонии не слышит даже собственных мыслей, и, что главное, не видит приближающегося монстра.
Азгиель ложит руку Льву на шею и боль прекращается. Парень жадно вдыхает воздух будто только научился дышать. Но к его сожалению к нему возвращается и чувство обоняния. Сера и метан сливаются в едином танце, любви и жажде. Жажда уничтожения – вот что они порождают. Гнев и ненависть вгрызается Льву в мозг и он переворачивается подальше от фигуры в плаще. Страх наполняемый его сердце заставляет бездумно бросится за борт. В сияющую бездну моря. Тем что было морем, но забыло как им быть теперь. Над коркой льда, неспособного даже под силами монстра расплавится, беснуются короткие волны.