***
Император Антэон
Мои сын, Рафиль, я сам отправил его в человеческую академию. Дело было даже не в поиске истинной, моя жена, Амадея, она слишком сильно привила ему свои взгляды на людей, свою ненависть к ним. Это была моя попытка избавить сына от ее влияния. Но я опоздал, эта ненависть уже прочно пустила корни в сердце и душу моего сына.
Когда Сариф сообщил мне, что Рафиль встретил истинную, я обрадовался, ведь мы не можем сопротивляться тяге к своей паре. Но новости поступившие позже, были совсем не радостными. Амадея, это ее вина, насколько нужно было ненавидеть меня и мою человеческую пару, чтобы так испортить душу ребенка. Он не принял пару. Более того, он убил ее, чем ополчил против нас людей и вампиров. Невероятно, но у этой девушки было десять мужей. Десять! И все ее истинные.
Сына мне не отдали, и даже угроза войны не смогла мне вернуть его. Я понимал мужей девушки. Если бы я нашел виновного в смерти моей Илианы, я убил бы его на месте, разорвал бы на куски. И то, что мой сын еще жив, говорит лишь о выдержке этих мужчин, и их безграничной любви к своей жене.
Весть о том, что девушка вернулась к жизни, быстро облетела Зеланию. Но вампиры все равно отказались возвращать моего сына, отговариваясь тем, что рано или поздно мы не уследим за ним, и он вновь попытается убить девушку. Я не хотел этой войны, но альвы сообщили, что вампиры готовятся к уходу в свой мир и планируют забрать моего сына с собой. Амадея устроила истерику, и ее второй муж повел войска на земли вампиров. Альвы поддержали.
Альвы. Мерзкие создания, их высокомерие и непомерные амбиции переплюнули даже наши. Они готовы идти на все, ложь, предательство, убийства, все что угодно, чтобы бы получить то, что им хочется, чтобы доказать — они высшие.
Бой, который день идет бой, непрекращающийся, кровопролитный. Я устал. Я не могу это видеть. Вся моя сущность против этого. Но вдруг невероятная мощь сгибает всех, ставит на колени против воли. Такая сила подвластна только богам. Подняв голову, как только это стало возможным, я увидел ее. Она шла, не касаясь земли ногами. Впереди нее шел мужчина, его аура была темна и невероятно сильна. Но сила, что поставила нас на колени, не его. А вот позади девушки плыл тело моего сына и … дракона?
Глава 31
— Поднимись! — я обращалась к императору драконов.
— Благодарю асинья — император поднялся с колен, но головы не поднял.
— Посмотри на меня Антэон — произнесла я — Посмотри мне в глаза.
Он поднял голову и посмотрел мне в глаза. Боль, боль, боль, вся его душа сплошная боль. Он не хотел всего этого. Он не хотел войны, он не хотел смертей. Он хотел уйти за грань, следом за своей единственной. И только сын останавливал его от этого шага. Я пошла к нему, моя ладонь коснулась его лица, забирая эту боль. Он чист душой и сердцем, он заслужил этого. Моя ладонь скользит по его щеке, спускается на грудь, и внутри него вспыхивает маленькая искорка. Моя магия дарит ему еще один шанс, шанс быть счастливым.
— Спасибо асинья — тихо, почти шепотом, произносит он.
— Твой сын, мой муж, ты должен забрать его. Забрать в свой мир. Забрать, чтобы воспитать его так, как хотела этого Илиана, его мать. Он должен достичь гармонии, и только тогда две его сути снова сольются в одну.
— Твоя милость не знает границ, асинья. Я благодарен за то, что ты сделала для меня, для нас. Я …
— Что ты ползаешь на коленях как червяк! Ты император, перед какой то человеческой девкой! Они убили твоего сына! Теперь он такое же ничтожество, как и его мать, человечишка! — наш разговор был прерван визгом императрицы. Я посмотрела на нее. И одного взгляда мне было достаточно. Я видела всю ее суть.
— Твоя душа черна как бездна, твоя ненависть сжигает тебя, разъедая изнутри. Твоя мать была прекрасным человеком, но ты убила ее, так же, как убила мать Рафиля. Как убила истинных, что были предначертаны твоим мужьям. Великая бездна ждет твою душу — слова сами срывались с моих губ.
— Ты врешь! Ты все врешь! Жалкая человечка — голос Амадеи выдавал ее страх и ненависть. Она выхватила меч из рук императора и вонзила его в мою грудь. Никто не успел даже среагировать. И только наполненные болью крики моих мужей говорили о том, что они все, где то рядом.
Если бы я что-то могла испытывать в этот момент, я бы наверно рассмеялась. Наивная, глупая, злобная дурочка. Разве можно меня бить? Медленно, взявшись за рукоять меча, я вытащила его из своего тела. Магия, моя магия, в считанные секунды устранила не только рану в теле, но восстановила ткань рубашки.
Все смотрел на это с недоверием, удивлением, восторгом. А вот императрица смотрела на меня с ужасом. Улыбаюсь и смотрю на нее, а через секунду на то место, где она только что стояла. Бездна приняла ее в свои объятия. Мой взгляд был уже направлен на дрожащего от страха правителя альвов.
— Ничтожества, возомнившие себя равными богам. Кто дал вам право считать себя стоящими выше остальных? Кто дал вам право считать других ничтожными? Кто дал вам право считать, что вам все позволено? Вы забылись! Вы лишь гости в любом из миров. Вы забыли заветы своих богов. Пора вам напомнить, чьи вы создания. Отныне, и до тех пор, пока надменность и гордыня не покинут ваш разум, вы будете служить тем, кого вы так презираете. Октавия и его люди ждут своих слуг.
Серебристая вспышка, и альвы исчезают. Исчезают с земли Глобалса, чтобы появиться в своем мире, в мире Октавия.
— Драконы и феи должны покинуть этот мир в течение года. Я даю вам время закончить все свои дела здесь. Время, чтобы навести за собой порядок — все, кажется, я выдохлась. Силы начали медленно, но верно покидать меня. Мысль о Натане, и вот я уже стою в замке, возле него.
Натан
Сестренка, всегда такая жизнерадостная. Все шестнадцать лет мне не хватало именно ее. Когда я встретил ее в первый раз, то и подумать не мог, что она моя сестра. Но я рад что это так. Ближе ее у меня никого нет. Отец перестал обращать на меня внимание, когда понял, что я не смогу воплотить в жизнь его надежды. И я считал себя ни на что не годным, разочарованием для отца, и не нужным матери настолько, что он бросила меня. Матери я не знал совсем. И вот она, лучик света в моей непроглядной тьме. Моя сестренка, та, что смогла перевернуть весь мой мир.
Но радость моя не длилась вечно. Ее смерть стала для меня ударом. Я не мог, не хотел верить в ее смерть. И не смирился с ней, так же как ее мужья. Узнав, что родители собираются забрать ее тело, лежащее стазисе, и предать огню, я сообщил об этом сразу парням. Они бросили все, учебу, друзей, а Эйвинд и семью. Они ушли на Зеланию, к вампирам.
Я дождался. Дождался радостной вести об ее возвращении. Я не хотел говорить об этом родителям, не хотел, потому что они не верили в ее возможное возвращение. Я злился на них. Я хотел ехать к ней никому не сказав о том, что она жива. Но Лия бы так не поступила, она не сделала бы так. И я все сказал. Видеть шок и неверие на лицах своих родных, еще то испытание.
И вот мы в замке Владыки. Но сестренка не помнит нас. Я говорю себе, что это не страшно, главное, что она жива и снова с нами. Драконы и альвы объявили нам войну. Люди прибывают на Зеланию. Воины, маги, они сильные, они помогут вампирам защитить Лию.
Я все время забываю, что ее теперь называют Ташей, что это ее настоящее имя. Сегодня я рассказываю ей о нашей встрече, о нашей жизни в академии. Матушка сидит недалеко от двери, на кресле. Она делает какие то записи и изредка, улыбаясь, смотрит на нас. Сестра о чем то задумалась. Задумалась настолько, что не слышала грохота в коридоре, не видела, как в зальную комнату ворвался дракон. Он отбросил тело охранника, стоящего возле двери. Следующей была матушка, попытавшаяся его остановить. Я крикнул сестре, чтоб бежала.