Платон Кондратьевич советовал нам не отдаляться от кордона, а вылавливать змей на лужайках по берегу озера, но мы поступали иначе. Нам казалось, что там, где мы один раз прошли и забрали змей, делать больше нечего. Мы уплывали на лодке через озеро и искали еще не тронутые места. Плавали мы и к рыбакам на шлюз. На бечевнике опять набрали мешочек змей, но никаких выводов из этого не сделали. От шлюза на Туховицкий канал нас повез один из уже знакомых мне рыбаков. По берегам Туховицкого канала змей было порядочно, и мы успешно поохотились. Когда же вечером плыли обратно к шлюзу, с залитого водой луга донеслись чьи-то стоны: "У - у - ой! У - у - ой! У - у - ой! У - у - ой!"
Звуки постепенно усиливались, их становилось все больше и больше, и наконец они слились в сплошной вопль.
- Кто это так тоскливо стонет? - спросил у рыбака Толик.
- А лягушки такие!
- Какие же это лягушки? Лягушки обычно квакают!
- Квакают большие зеленые и серые, те, что в озере живут. А стонут маленькие. Они сверху розоватые, а брюшко у них красное. Эти лягушки попадаются в сыром лесу. На озере их не бывает.
После этой поездки прошло немало времени. Я увлекся сбором грампластинок с записями птичьих голосов. Зимой, когда приходится сидеть в тесной комнате, приятно послушать лесные голоса и вспомнить свои походы. Купил я как-то одну пластинку. Стал слушать и вдруг среди пения птиц услыхал стоны, такие же, как слышал в ту весну на белорусских болотах. Диктор пояснил, что это голоса лягушек - краснобрюхих жерлянок.
В наших ящиках находилось почти восемьсот гадюк. Охотились мы успешно и решили, что отловим заданное количество змей, а потом все вместе вернемся домой. Однако все получилось иначе. Как-то вечером на кордон приехал Павел.
- Вам телеграмма пришла, - сказал он, - я и приехал из-за нее.
- Что случилось? - заволновался Борис.
- Начальство ваше змей требует!
Я развернул телеграфный бланк и прочитал: "В случае невозможности отлова гадюки бригаде возвратиться зообазу тчк При успехе продолжать отлов зпт бригадиру срочно доставить змей тчк"
Подписал телеграмму директор.
- Кто поедет? - спросил я ловцов.
- Ты бригадир, тебе и ехать, - буркнул Толик.
- Поезжай, Лешка, - согласился с ним Борис, - да не задерживайся там. Возвращайся поскорее.
- Когда поедем? - спросил я Павла.
- А у вас все готово?
- Можно грузить ящики и ехать.
- До темноты нам озеро не пересечь. Ночью же ехать опасно: ветер, волна на озере. Лучше подождать рассвета.
- Значит, поедем на рассвете.
Выехали мы еще в предрассветные сумерки. Утро было тихим и весьма прохладным. Из села до Телехан я добирался на тракторных санях. Из-за распутицы все остальные виды транспорта бездействовали. В Телеханах аэродром раскис, и полеты были отменены. Только по шоссе Пинск - Ивановичи ходили автомобили, но пассажиров они не брали. Обратился я в милицию. Начальник районного отделения ГАИ выехал со мной на шоссе, и вскоре я трясся в кузове грузовика. В полдень шофер высадил меня у железнодорожной станции Ивановичи. Поезд на Москву прибывал через час. В кассе билетов не было. Оставив ящики со змеями под присмотром станционного милиционера, я пошел к начальнику станции, предъявил удостоверение бригадира ловцов змей, и он распорядился продать мне билет в купейный вагон. Больше того, когда пришел поезд, а стоял он здесь всего три минуты, начальник станции помог мне сесть в вагон и бесстрашно подавал с перрона ящики с гадюками. Меня поместили в отдельное купе, и я лег спать.
В Москве мне пришлось взять грузотакси. Приехал в аэропорт Внуково. Самолет на Ташкент улетал только на другой день поздним вечером. Ящики надо было сдать в камеру хранения.
- Что в ящиках? - спросил меня кладовщик.
- Лабораторные животные, - ответил я во избежание неприятностей.
Кладовщика мой ответ удовлетворил. Осматривать ящики он не стал и велел мне самому перенести их в угол склада. Меня это вполне устраивало. Я получил квитанцию и пошел за билетом. Билет я взял без каких-либо трудностей и уехал в город, чтобы переночевать у знакомых. В день вылета за два часа до посадки в самолет я был в аэропорту и на регистрацию багажа и билета стоял в очереди первым. Девица, весьма симпатичная с виду, взяла мой билет, поглядела на ящики и спросила: - Что в ящиках?
- Лабораторные животные, - заученно ответил я.
- Документы на них есть?
- Нет у меня документов, - вздохнул я, - вот мои личные документы. Посмотрите, пожалуйста!
- Какие животные в ящиках? - настаивала регистратор.
- Прочитайте мои документы. Там все сказано.
- Нет у меня времени читать всякие справки, - отмахнулась регистратор и, подойдя к ящикам, заглянула в отверстие, затянутое сеткой.
Как назло, одна из гадюк уткнулась мордой в сетку.
- Змеи! - воскликнула регистратор.
- Не надо кричать, - попросил я ее - Да, в ящиках змеи для медицинских целей. Вот мои документы.
Регистратор смотреть документы снова не пожелала.
- Я не буду оформлять багаж со змеями, - сказала она, - змеи - опасный груз, их перевозка запрещена!
- Где это запрещение? - возмутился я. - Змеи в ящиках, оттуда они не выползут. В Средней Азии мы возили на самолетах и гюрз, и кобр, а здесь всего-навсего гадюки! Какой же это опасный груз?!
- Не буду оформлять! - стояла на своем регистратор. Я продолжал убеждать и настаивать, но она слушать меня не стала, извлекла откуда-то милицейский свисток и свистнула. Тотчас появились два бравых сержанта милиции. Даже не узнав, в чем дело, они без проволочек отодвинули мои ящики от стойки и потребовали мои документы. Просмотрев их и убедившись, что я не совсем обычный нарушитель порядка, они вернули мне мои бумаги и отошли в сторонку.
- Кто может приказать вам оформить билет и принять багаж? - едва сдерживая гнев, спросил я регистратора.
- Начальник отдела пассажирских перевозок, - вежливо ответила мне она, - но не тратьте зря время. Он не разрешит. Сдайте билет и поезжайте поездом!
К начальнику отдела пассажирских перевозок я попал за сорок минут до окончания посадки в самолет. Еще не старый, но уже обрюзгший мужчина выслушал меня, внимательно изучил мои документы и сказал: - Сдайте билет и езжайте поездом. Змей самолетами не возят. Меня словно жаром обдало.
- Послушайте, - сказал я, - змеи уже третьи сутки в транспортных ящиках. До Ташкента поезд идет четверо суток. Это значит, что в ящиках змеи будут сидеть целую неделю. Да за это время половина из них подохнет! Мы же ловили их, рискуя жизнью, их яд нужен для приготовления лекарств! Разрешите лететь.
- Нет. Змеи - опасный груз. А таковой в пассажирских самолетах перевозить запрещено. Грузовых же рейсов на Ташкент нет и в ближайшее время не будет. Сдайте билет и езжайте поездом!
- Змеи в крепких ящиках, покинуть которые они не смогут. Какой же это опасный груз?
- А если будет авария и ящики разобьются?
- Ящики разобьются только в том случае, если разобьется самолет. Для мертвых змеи не опасны!
- Вот что, уважаемый, - вспыхнул начальник отдела, - я не имею времени вести с вами дискуссию. Сказано, нет, значит, нет!
- Но ведь вы же не самый старший начальник в аэропорту? Кто может вам приказать?
- Мне может приказать только начальник порта. Однако не советую тратить время. Он тоже не разрешит. И учтите, если вы сдадите билет до вылета самолета, с вас удержат десять процентов его стоимости, если же после вылета, то уже двадцать пять!
- Где кабинет начальника аэропорта?
- Выйдете из этого здания, налево по аллее, там спросите... В приемную начальника аэропорта я вбежал за десять минут до окончания регистрации билетов и багажа.
- У начальника совещание! - преградила мне дорогу девица, чем-то похожая на регистраторшу. В двух словах объясняю ей, в чем дело.
Похожи-то они похожи, но отношение к людям у них неодинаковое.