Всеобъемлющий и детальный учёт, вот истинная культура, вот что такое самобытность, возможность влиять и соответственно выстраивать конструктивное взаимодействие. Как можно заметить в исторических событиях, небрежное отношение или недостаточное внимание к отдельным элементам создаёт масштабную диссоциацию.
Как не крути, творец есть сотворённое. И речь не о постулатах или догмах, речь о том, что не имеет опровержения. То есть, творец, будучи творцом, является тварью, его бытийная сущность возможна только тогда, когда она пребывает, но она пребывает где-то и в чем-то, имеет исток, и так бесконечно, всё имеет исток, и каждый исток исходит из другого истока. Это скорей физика, либо метафизика, создание объективного знания из мысли, из логоса, философия. Исходя из этого, невозможно опровергнуть такое изречение: "если есть "что-то", то абсолютное "ничто" невозможно". И не важно про что речь, о материи или о боге, поскольку любое наличие исходит из чего-то, являясь чем-то, оно не может исходить из "ничто", это невозможно. Следственно, всегда и везде есть "что-то", если есть хоть что ни будь, и это делает полностью невозможным абсолютное "ничто". Всегда что-то исходит из чего-то, делая невозможным "тотальное ничто". Ничто есть, как отсутствие материи, вот и всё. Но материя есть всегда, вечно и бесконечно, иначе её нет. Следуя этому, высшая форма жизни или божество, достигает самой сути бесконечного "что-то", продуцируя себя по нарастающей, чем собственно и является жизнь, но ещё в простой форме. Получается, что бог в теории, это абсолютное оргазмическое и бесконечное творчество, беспредельное плодотворное экстатическое пребывание, которого ещё не было. Так и мы являемся тем, чего не было никогда и нигде, уподобляемся абсолютному творчеству, но пока лишь уподобляемся, не являясь его обладателями в своих способностях.
Нам людям конечно далеко до абсолютного оргазмического созидания бытия из чего-то сырого и однородного, но мы либо исходим из того, либо зародыши этого. Наша вселенная для кого-то может быть лишь детским конструктором.
Сложно исключить замысел в появлении жизни, хотя её становление и зарождение вместе с солнечной системой, порождающей все химические элементы, обосновано научно от и до в самых мелочах, но столько всего бесчисленного произошло для этого, столько совпадений, это просто немыслимо, чтоб здесь не существовало никакого соучастия, хотя изначально первые проявления какой бы то ни было жизни во вселенской бесконечности должны были появиться без соучастия, иначе жизнь бесконечная основа бытия и вселенной, преобразующаяся в своих формах. Но глядя на бездыханную материю в космосе, приходит понимание, что это маловероятно, материя и космос бесконечны, но жизнь вряд ли. Это говорит о том, что жизнь является эквивалентом бесконечной вариативности, но не бесконечная вариативность эквивалентом жизни, эта последовательность логична, поскольку материя не является сотворённой, ведь не может появиться из ничего, то есть есть всегда в той или иной форме, а значит в построении логической последовательности не материя возникает из жизни, а жизнь возникает из материи.
Современная блошиная эпоха, это эпоха не только разлада и разложения, это эпоха потерь, теряются самые основные культурологические стимулы. И каждый раз, когда эти утраты обретают масштабы пандемий, на их фоне можно разглядеть нечто менее каверзное, некое подобие культурного всплеска, что обретает очертания истории. Представьте Сократа, которому говорят, что он должен пахать на заводе, чтоб быть философом, иначе он вымрет, представьте Данте, которому говорят, что врата ада закрыты на обед, а пропуск только по документам и квотам, которых у него нет, представьте всех умерших не своей смертью поэтов и учёных, сколь мелочен просвет той эпохи, где они едва ли блеснув погрязли во тьме. Эта эпоха утраты условий появления гения, тотальная стандартизация, но только в отдельных моментах и сегментах, как антитеза царящего и господствующего всюду беспорядка. Думаю, это не столько организационный вопрос, сколько внутренний, экзистенциальный, что отнюдь не из раздела дерзких требований, все разные, и везде разная обстановка, нигде нет лёгких путей, есть большая разность во всём, но бывает и понимание. Дело не столько в соучастии или содействии, сколько в возможности или её отсутствии. Будь возможность у поэтов, они возглавили бы мир, будь возможность у других, они бы стали поэтами. В эпохах ментального застоя сужаются возможности выйти за стандарты конвейера, сужается просвет, где блещут природные очертания красоты, всё прогрессирует производственной стандартизацией по типу оптимизации среднестатистического потребления. В чём разница между дворником и бизнесменом? И тот, и другой питается, живёт под крышей, и тому, и другому всего хватает, разница лишь в неком мнимом фарсе, мол что-то здесь больше, а что-то меньше. Другое дело, когда дворник или бизнесмен изрядно лезет вон, чтоб выйти за пределы питания и крыши в достижениях, сотворить небывалое, свершить немыслимое, постичь невероятное, что изменит всё к лучшему.