— Да ты даже кольцо не сняла, — фыркнул в ответ, — кому ты лечишь?
— Это оберег от приставаний, — ответила честно и серьезно, но он засмеялся:
— Конечно-конечно…
Медленный вдох, медленный выдох… главное, не заводиться, а то получится как в сериалах. Я замахиваюсь, чтобы отвесить ему пощёчину, он перехватывает мою руку, все внутри кипит, эмоции требуют выхода, он резко притягивает к себе, целует, я вырываюсь, но он проявляет настойчивость, моя воля слабеет, а на суде он заявляет, что я по-прежнему исправно выполняю супружеский долг. Или ещё хлеще — я забываю о контрацепции и беременею.
Ну вот и отпустило. Ещё бы ехал чуть быстрее…
— Если ты печёшься о том, что я потребую половину имущества — напрасно, мне ничего не нужно, — сказала невзначай, а он начал разгоняться, стиснув челюсти. Так-то лучше.
— Разумеется, это волнует меня в последнюю очередь, — отвечает сквозь зубы.
— Но волнует, да? — хохотнула и развернулась к нему с широкой улыбкой и сияющими насмешкой глазами.
— Продолжай и я вышвырну тебя из машины, — пропел на удивление спокойно и вновь стал замедляться.
Чёрт! Что у него там в голове? Настроение скачет, как блохи на дворовой собаке. А формулировка интересная, тем не менее. Юридическое образование даёт о себе знать, в переговорах предпочитает говорить полуправду.
— Мне вот интересно… — сказал задумчиво, — тогда, в отеле, ты меня выследила?
— Да, — ответила односложно, не желая обрушивать на голову подруги кару небесную.
— Не её, а меня? — уточнил, а я повторила:
— Да.
— То есть, подозрения были, но ты молчала?
— К чему ты клонишь? — спросила хмуро.
— Да к тому, Мил, что херней мы страдаем, — ответил со вздохом, — ты делала ровно то же, что и я.
— Ну я бы так не сказала! — возмутилась в ответ.
— Абстрагируйся от деталей, — отмахнулся беспечно, — ты чувствовала, что я изменяю, но на развод не подала, даже скандал не закатила, — я набрала в грудь побольше воздуха для достойного ответа, но он поднял руку, осадив меня. — Не надо рассказывать, что это не в твоём характере. Ещё как в твоём. Я до сих пор помню, как оставил грязную тарелку в раковине на ночь и не залил её водой.
Я невольно улыбнулась воспоминаниям и тут же нахмурилась, сказав просто:
— У меня не было доказательств. А тогда — факт преступления на лицо.
— Да, почти попала, — заржал в ответ.
Тогда я в самом деле запустила в него пресловутой тарелкой. И я не больная, нет. Он ел гречку! Оправдана!
Он свернул во двор и медленно поехал вдоль дома к нужному подъезду. Остановился и успел ухватить меня за руку, прежде чем я вышла.
— Давай поужинаем, Мил? — спросил ласково. — Просто поужинаем, пообщаемся. Без взаимных обвинений, без слов о разводе, без планов на будущее, совместных или раздельных. Я дико скучаю по тебе.
Я собиралась сказать твёрдо и уверенно «нет». Но он буквально гипнотизировал меня взглядом, методично поглаживая руку, что я сама не поняла, как промямлила:
— Не сегодня.
Он широко улыбнулся, а я выскочила из машины и быстро набрала номер квартиры соседки.
— Алло! — ответила Любовь Петровна с достоинством, а я вздохнула в ответ:
— Милана.
Дверь запищала, я стрелой поднялась на третий этаж и встретила её удивлённый взгляд.
— Что стряслось, милая?! — воскликнула, всплеснув руками и звякнув ключами.
— В больницу угодила, — промямлила, не желая вдаваться в детали, — можно ключи?
— Конечно, милая, конечно… — затараторила, суетливо протягивая мне их, — ты в порядке? Почему ты в ночной сорочке?
— Не сегодня, Любовь Петровна, — вздохнула, шлепая по кафелю, — не сегодня.
Открыла дверь, зашла в квартиру и первым делом стащила чёртову ночнушку, отправившись в душ.
Включая телефон я ожидала увидеть кучу сообщений о пропущенных вызовах, но не получила ни одного. Тут же набрала Марине, но её телефон оказался выключен. К беспокойству за свою свободу добавилось переживание за сохранность подруги, я торопливо собралась и порадовалась, что оставила ключи от машины дома, тут же рванув к ней, но к домофону так никто и не подошёл.
Комплект ключей от её квартиры был на той же связке, что и мои, то есть, остался на ферме или был бережно упакован каким-нибудь криминалистом на ферме, получить их в ближайшем будущем я не даже не мечтала, а добропорядочных соседок у неё, в отличии от меня, не было, так что пришлось вернуться несолоно хлебавши и осесть мертвым грузом на кухне с чашкой кофе в руке.
Где её носит?!
Была, конечно, вероятность, что она попросту снимает стресс с тем блондином, но Марина подобной беспечностью никогда не отличалась и ферму покидала с неспокойным сердцем. Что-то явно случилось, такое, что она осталась без связи. А что, если она не успела дойти до посёлка до того, как поехала полиция? Испугалась, рванула в лес и заблудилась? Оступилась, ногу повредила или ещё чего? Лежит там, позвать на помощь боится, а телефон сел или не ловит…
Я вновь поднялась, переоделась в закрытую одежду и поехала в сторону фермы. Ехать старалась осторожно, правил не нарушала, из документов при себе была лишь ксерокопия разворота паспорта, права канули в небытие вместе с оригиналом и прочими вещами, ночью я догадалась закопать мобильные, но совершенно упустила из вида, что можно было повесить на плечи рюкзак. Хотя, это, пожалуй, к лучшему. Я бы выглядела ещё более подозрительно, если бы сидела с вещами наготове.
Через полтора часа я подъехала к посёлку, но на нужную дорогу свернуть не рискнула. Работы на ферме предостаточно, не хватало ещё столкнуться нос к носу с блюстителями порядка. Припарковала машину во дворах и отправилась пешком вдоль дороги, но через лес.
До фермы было километра три, не больше. Я накинула капюшон, руки спрятала в рукава и чувствовала себя почти комфортно, успев за последние дни привыкнуть к тому, что рядом кто-то летает и ползает, внимательно смотрела по сторонам и через два часа увидела через деревья крышу главного здания. Прошла ещё немного, убедилась, что на ферме кипит жизнь, отошла, резвой рысью перебежала через дорогу и отправилась в обратном направлении. Часа через полтора я увидела её сумку. Всего метров пять от дороги, яркая, фиолетовая, она лежала там, как бельмо на глазу. Я осмотрела её, не увидела ни крови, ни грязи, заглянула внутрь, вещи комком, но, уверена, она именно так их и заталкивала. А вот Марины нет. Следопыт я тот ещё, но на всякий случай походила вокруг, высматривая сломанный ветки и следы на земле, довольно быстро поняв, что даже если и было что-то подобное, я все затоптала. Допустим, она в самом деле юркнула в лес, увидев приближающиеся полицейские машины, но сумку-то зачем бросила? Со своим барахлом подруга всегда расставалась крайне неохотно. Там одной косметики на такую сумму, сколько я за месяц в больнице не получаю. Большой вопрос на кой чёрт она ей нужна была на ферме, но факт остаётся фактом. Что могло случиться? Её заметили, машина остановилась или притормозила, она скинула балласт и побежала в лес? Вариант, конечно, но темень уже была такая, что далеко бы она все равно не удрала. А что, если её загребли? И в данный момент она в участке, в камере, отсюда и язвительность следователя. А завтра, когда я дам показания, мы и встретимся.
Я скривилась от этих мыслей, но от первоначального плана отходить не спешила. Полиция бы сумку не оставила, забрали бы вместе с Мариной в качестве вещдока, мало ли что у неё там, хотя бы проверить были обязаны. Значит, либо где-то в лесу, либо забрала не полиция, но об этом пока даже думать не хотелось. А пришлось… я бродила по лесу до самых сумерек, но Марину так и не нашла. Особенно далеко не заходила, искала только по ту сторону дороги, где нашла сумку, но заглянула под каждый куст. Если испугалась, увидев кого-то на дороге, бросила сумку, чтобы не мешалась, то в темноте, по незнакомой местности, далеко бы убежать попросту не смогла. И раз за целый день я её не нашла, то вариант остаётся всего один: её похитили. Могли и убить, но это нужно копать, крови было бы много, а если не копать, то тащить обратно нужно или ветками закидывать, а их тут не то что бы много, лесок довольно редкий, да и выстрелов точно не было… Ещё куча вариантов приходило в голову, например, её вырубили, а убили в другом месте. Или она бросила сумку, а потом не смогла её отыскать. Или не захотела возвращаться, благополучно добравшись до посёлка. Или она где-то в лесу, просто я её не нашла. В общем, из всего многообразия выбрала самый очевидный, на мой взгляд. Если бы вышла из леса сама, за целый день нашла бы возможность связаться. Но думать о ней, как о мертвой, я попросту не могла.