...она сидела в темноте, глядя на круг света. Точнее, пыталась балансировать на краешке складного стула, который ужасно скрипел. Ткань на углах провисла и, когда Мачера хотела натянуть ее, порвалась. Девушка замерла и огляделась. Казалось, там было два круга: внутренний, круг из мужчин, сидящих вокруг медного фонаря, и внешний: туманные силуэты голов и плеч позади палатки. Я в палатке, - осознала она. - Я не была в палатке с семи лет. Тогда все было по-другому. Прямо напротив нее во внутреннем круге она увидела знакомое лицо. Все, кто приходил провожать армию, узнали бы его: генерал Могре. Очевидно, она попала на военный совет. Зачарованная девушка вытянула шею и попыталась уловить слова великого человека.
- Все есть у Дорманда, - сказал генерал. - Ответы на все вопросы. Почитайте внимательно Дорманда - и поймете.
- Глупости, - сказала Мачера, хотя слова раздавались только в ее собственной голове. - Уж я-то знаю. Я читаю эту ужасную книгу прямо сейчас.
- Будем надеяться, что у Горгаса ее нет, - прозвучал голос за спиной девушки. - Если, конечно, он умеет читать.
- Держу пари, Ньесса уже все прочитала, - вмешался другой. - Впрочем, мне она представляется последовательницей святого Модиануса. Настоящая ведьма.
Стен Могре ухмыльнулся:
- Может, для того она и похитила патриарха Алексия? Чтобы тот объяснял ей длинные слова.
- Представляю, как она листает страницы в поисках рецептов любовных зелий и способов устроить шторм на море.
- Может, думает, что там все закодировано?
- Надо попробовать, - сказала Мачера.
- До тебя уже пробовали, - ответил кто-то рядом. - Не сработало. По крайней мере смысла не больше, чем в самой книге.
- Вы кто? - спросила Мачера.
- Алексий. А вы - та самая лучшая ученица Геннадия?
- Я... - Мачера не знала, что сказать. - Для меня честь познакомиться с вами, - пробормотала она.
- Вы так думаете? Удивительно. Кстати, Геннадий тоже где-то здесь. Привет, Геннадий.
- Привет. Привет, Мачера. Ты разве не должна сейчас повторять Дорманда? Хотя, думаю, это почти то же самое. Алексий, а ты что здесь делаешь? Я не понимаю, это не может быть важным. Они несут всякую чушь об абстрактной философии.
- Возвращаясь к сказанному, - сказал худой, - вам стоит почитать труды этого Геннадия. Он дело пишет.
- Глупости, - сказал Алексий.
- Тихо, это действительно глупости, полная чушь от начала до конца. Ты же не хочешь, чтобы я рассказал этим сумасшедшим правду?
- На мой взгляд, - начал кто-то из внутреннего круга, - сущность проблемы заключается в определении важного момента. Как его определить? Скажем, Гуйк останется здесь еще на полчаса, потом пойдет назад в свою палатку. По дороге он свернет, оступится и потянет мышцу. Завтра в бою потянутая мышца помешает ему увернуться в ответственный момент. И в результате мы проиграем бой, который выиграли бы, пойди он в палатку на полчаса раньше или позже. Положим, кто-то из нас скажет о работе Принципа нечто, что западет в душу генерала Могре и повлияет на принятие важного решения. Предположим, если я выйду помочиться, то окажусь на улице как раз в тот момент, когда Горгас и его армия пытаются проскользнуть мимо нас. Я услышу чей-то кашель или отблеск лунного света на пряжке ремня. Пока все ясно? Очень хорошо. А теперь предположим, что я колдун или ведьма, пытающийся найти критический момент, чтобы заставить события развиваться определенным образом. Конечно, я найду тонны критических моментов. Этот момент, возможно, тоже является критическим, но там, где находится Горгас. И около него собралась целая армия колдунов и ведьм. Однако если они изменят его критический момент, то останется ли мой момент важным? Например, они заставят Горгаса обойти лес с другой стороны. В таком случае я не увижу его, когда выйду из палатки.
Стен Могре кивнул:
- Ты хочешь сказать, что либо магия не работает, потому что количество альтернатив бесконечно, либо критическим является каждый момент, и в этом случае не важно, когда появятся волшебники, они всегда найдут способ повлиять на будущее. Аверт, тебе стоило бы подумать о карьере адвоката, а не солдата.
- На самом деле, - ответил Аверт, - я хотел сказать о другом. Хотел обратить внимание верящих в магию на некоторые противоречия.
- А ты, очевидно, в нее не веришь.
- Я всего лишь пытаюсь оставаться беспристрастным.
- Если он еще раз назовет меня ведьмой, я стукну его по лбу, - злобно пробормотал кто-то.
- Ньесса Лордан, - прошептал Алексий. Мачера поежилась.
- Не волнуйся, - продолжал Патриарх, - по какой-то причине мы все здесь очень вежливы. Никто не пытается воткнуть нож в спину соседа или выведать чужие секреты. Это - самая дружелюбная война, о которой ты когда-либо слышала. Верно, Геннадий? Например, мы с Геннадием оказались на противоположных сторонах баррикад.
- Да, - произнесла Мачера, - разве не странно? Я думала, вы друзья.
- Так оно и есть, - подтвердил Геннадий. - Но на самом деле нас здесь нет. Поэтому это не важно.
- Говори за себя, - перебил его голос. - Я, кстати, Ветриз Аузейл, и я точно здесь.
- Простите, - сказала Мачера, - кто-нибудь из вас знает, что мы здесь делаем?
Стен Могре вдруг зевнул и потянулся.
- Пожалуй, на сегодня достаточно. Продолжим обсуждение завтра, в Городе. Всем ясен план?
- Вообще-то... - начал было кто-то.
- Думаю, мы только что решили, каким будет исход войны, - произнес Геннадий. - Но кто победил?
...и проснулся в постели с пульсирующей болью в висках. По какой-то причине он был напуган, словно только что стал свидетелем какого-то ужасного происшествия на улице.
- Мачера? - вслух произнес он, сам не зная зачем. Геннадий медленно вылез из кровати и выглянул в окно, потом плюхнулся на стул и потянулся за кувшином с вином.
Колдовство, - подумал он, - кто-то заставил меня колдовать.
Его затошнило, он отхлебнул вина, подошел к умывальнику у изголовья кровати и умылся. Потом зажег все лампы в комнате, несмотря на то что было уже далеко за полночь. Стало немного легче.
Раздался стук в дверь. На пороге стояла Мачера.
- Что случилось?
Она подняла на него свои ужасно наивные, немного туповатые глаза.
- Извините, - произнесла девушка. - Мне приснился сон...
Геннадий вышел в коридор и огляделся. Ночные встречи пожилых учителей с юными студентками не поощрялись руководством факультета.