- Да. - Теперь он рубил медленнее, останавливаясь после каждого удара, чтобы убедиться в том, что рубит ровно. - Лук для меня. Поэтому я выбрал именно это дерево. - Еще несколько ударов, и раздался громкий треск, дерево кивнуло, как будто соглашаясь со словами Бардаса. - Почти закончили, сказал он, тяжело дыша. Еще два удара, и дерево застонало, покачнулось и упало вперед, как раз на кочки. - А теперь посмотрим, будет ли от него польза.
Бардас прошел несколько раз вдоль ствола, обламывая ветви и изучая ствол. Потом вытряхнул клинья из сумки, выбрал место и сел на колени, размахнувшись топором.
- Если мне повезет, то ствол раскроется, как книга. - Он вбил клин, используя рукоять топора в качестве молотка, потом поднялся и размахнулся; топор со звоном опустился на колышек, Эйтли поморщилась. После нескольких ударов Бардас взял второй клин и вбил его чуть ниже, потом проделал то же самое с оставшимися двумя. Потом снова прошелся вдоль ствола, ударяя по очереди по каждому клину, пока дерево не раскололось. - Удивительно, как что-то настолько большое и сильное можно расколоть четырьмя кусками металла и палкой. Тебе это ни о чем не напоминает?
- Нет, - сказала Эйтли, ежась от холода. - Ну как?
- Еще рано говорить. - Бардас аккуратно достал клинья, расшатывая их, пока они не выходили наружу. - А теперь будет скучно, - прокомментировал он, начиная отрубать вершину ствола в том месте, где начинались ветви.
На то, чтобы свалить дерево, ушло и то меньше времени.
- Почему ты сразу этого не делал? - поинтересовалась Эйтли.
- Если бы ствол так не раскололся, я бы знал, что пользы от дерева нет, и не стал бы тратить на это время. Очень важно отличать мусор от хорошего дерева и не тратить время на то, что не пригодится. Сейчас мне надо его перевернуть и снова вбить клинья. - Он опустился на колени и приподнял ствол. - Я ищу трещины, идущие от вершины к корням, по всем кольцам роста.
- От поколения к поколению, будто семейное проклятие. Как мелодраматично.
Он вбил первый клин, который, казалось, вошел легче, чем на другой стороне. Потом повторил процедуру; когда все клинья были вбиты, снова раздался треск, и ствол раскрылся, как толстый кусок сыра. Бардас отложил топор и начал осмотр.
- Вот неплохой участок. Текстура не идеальная, однако достаточно ровная, и я могу избавиться от этих изгибов во время распаривания. - Он вернулся к стволу, снова перевернул и откол еще один кусок. - Ну, этот участок абсолютно бесполезен. Текстура неровная, изгибается, как река. А вот последнее бревно хорошее, смотри, какое оно гладкое, видишь?
- Да, - согласилась Эйтли, мельком взглянув на него.
- Ошибка. Вот здесь узел, смотри, он все портит. Иногда получается от них избавиться, но этот слишком большой.
- Жаль, - сказала Эйтли.
- Мусор. Но его всегда можно использовать на дрова. - Он поднял голову и ухмыльнулся. Эйтли отвернулась. - Смешно будет, если из всего дерева у меня получится только один лук. Все эти годы, весь труд, и в результате ничего.
- Да.
Он убрал клинья, подтащил три части друг к другу и начал их внимательно исследовать.
- Бесполезно, - огласил Бардас наконец свой вердикт. - Как тебе это нравится?
Он сел на траву и спрятал лицо в ладонях.
- Бардас.
Ответа не последовало. Эйтли наблюдала за ним как можно более равнодушно, пытаясь припомнить, как было раньше. У него и раньше случались неудачи, но она забыла, как именно он реагировал. Бардас не притронулся к сидру, а в Городе после неудачного дня он топил свои печали в вине. Но теперь это казалось таким далеким, словно это Эйтли уехала, а он остался. Бардас выглядел так, как будто провел здесь всю жизнь.
- Думаю, вернусь на побережье утром, - сказала она. - Хочу заглянуть на рынок в Торнойсе. Может, куплю что-нибудь.
Он кивнул, не оглядываясь.
- Ткань, керамика, медные изделия. Не очень хорошего качества, зато дешево. Они хотели построить фабрику для местных. - Теперь Бардас смотрел вверх, но не на нее. - Жаль, что нельзя раскрыть людей, как деревья, сказал он, - раскроить их надвое и посмотреть, что внутри. Тогда бы мы намного меньше ошибались. Человека можно рубить, уже когда ему двадцать, а хорошее дерево будет расти на протяжении нескольких поколений, и еще непонятно...
Каким-то образом его слова облегчили Эйтли задачу. Сейчас он был просто мусором, как разрубленное дерево. Да, много мусора в Месоге.
- Наверное, я буду возвращаться время от времени, - сказала Эйтли, радуясь, что он на нее не смотрит. - Береги себя, слышишь?
- Спасибо, что подвезла. Приятно было снова тебя увидеть. О, Эйтли...
Он произнес это таким тоном, как будто просил подать ему шляпу, ножны или фляжку.
- Да? - сказала она.
- Сделай одолжение, забери с собой мальчика. Между нами говоря, я не думаю, что фермерство - для него.
Эйтли на мгновение задумалась.
- Ты знаешь, я обычно не беру с собой людей.
- Это очень важно. - Бардас вздохнул, подобрал полено, посмотрел на него и отбросил в сторону. - У ребенка здесь нет никакого будущего, особенно учитывая, что он из Города. Это место не для него.
- Не уверена, что могу тебе помочь, - сказала она. - Мне его жалко, но это не моя проблема.
Он закрыл глаза.
- Я попрошу тебя снова. Пожалуйста, забери его с собой. Это место ужасно. Даже деревья плохие.
Эйтли вздохнула.
- Поступим так: я заберу его на Остров и постараюсь пристроить куда-нибудь, буду присматривать, по крайней мере вначале. И все. Больше никаких сувениров. Сейчас я могу позволить себе перевозить только тот груз, который в состоянии оплатить дорогу.
- Спасибо, - сказал Бардас. - Скажи ему, чтобы взял ценные вещи, он не захочет. - Он улыбнулся. - Говорит, это то же самое, что грабить мертвеца; глупый, не понимает, что мертвые для того и предназначены. И пусть парнишка заберет с собой мой меч, он дорого стоит.
- Гюэлэн? - Бардас кивнул.
- Их не так много осталось.
- Я знаю, - ответила Эйтли. - Люди ломают их.
- Именно. - Бардас развернулся и посмотрел на нее, как на дерево, которое оказалось непригодным для луков. - Сплошной мусор, везде сплошной мусор.
- Все очень просто, - говорил Авид Соеф, главный оратор сепаратистов, а мы только пытаемся найти сложности. Это же глупо. Давайте поймем, что все очень просто, и попытаемся найти выход. Перед нами два пути: удвоить военные ряды или признать поражение. Третьего не дано. Ну, что выберем?