Мальчик устало посмотрел на дядю. Естественная реакция на встречу с очередным Лорданом, ухмыльнулся про себя Бардас. Хотя мудрее было бы убежать.
— Привет, Луха. Что учишь?
— Геометрию. Я в ней не слишком силен. — Бардас улыбнулся:
— Я тоже, мне пришлось выучить ее в армии, когда я просчитывал углы, чтобы прицеливаться из катапульты. Хотя до конца не разобрался в ней до сих пор.
Луха ответил ему равнодушным взглядом.
— Не переживай, — бодро вмешалась Исъют. — Он всегда так себя ведет, ничего личного.
— Да, — кивнул мальчик, — можно теперь я пойду доделывать домашнюю работу?
Бардас кивнул.
— Хочешь, помогу?
— Вы же сказали, что сами не разбираетесь, — нахмурился Лука.
— Верно, — улыбнулся Бардас. — И все же я разбираюсь в ней получше твоего.
Паренек на мгновение задумался. Он был из тех мальчиков, по которым всегда видно, как они думают.
— Как хотите. Папа мне говорит, чтобы я делал ее самостоятельно.
— Тогда давай сам, а я посижу здесь и поговорю с племянницей.
Луха кивнул и удалился в свой угол. Бардас сел и провел пальцами по траве.
— Здесь уютно, — сказала Исъют. — Если хочешь, я пошлю его за Херис и малышкой Ньессой.
— Не стоит беспокоиться. Хотя спасибо за внимание. Должен признать, я ожидал, что при встрече ты устроишь мне сцену.
Исъют пожала плечами:
— Мне все еще неприятно тебя видеть. Должно быть, у тебя серьезные проблемы.
— Это еще мягко сказано. Хотя большей частью дело в любопытстве. Я просто не мог представить Горгаса с семьей и собственным домом. То же самое, что зайти на обед к смерти.
Исъют улыбнулась.
— Не верь тому, что видишь. Его жизнь похожа на игрушечные домики для кукол, где все идеально и кажется настоящим, даже двери и окна открываются. За исключением меня, конечно. Но через несколько лет я, возможно, стану такой же, как они. Если буду себя хорошо вести, у меня, наверное, даже пальцы назад отрастут.
— Думаю, ты тоже входишь в набор. Скелет в шкафу — очень похожий на настоящий и высотой всего в три дюйма… Ну вот, расстроилась, — добавил Бардас, ухмыльнувшись. — Разве я не учил тебя всегда быть начеку?
Она кивнула:
— Правильно. Знаешь, что я теперь собираюсь делать? Выжидать. Чтобы убить тебя, когда появится шанс. Хотя… Слишком просто, лучше я причиню тебе боль.
Бардас вопросительно изогнул бровь:
— Да ну? Каким же образом?
Исъют улыбнулась. При желании она делала это довольно мило.
— Я расскажу тебе что-то, чего ты не знаешь. Мне рассказал дядя Горгас. И это убьет тебя. — Она пожала своими костлявыми плечами. — А если нет, я найду что-нибудь еще. Но это должно сработать.
Бардас притворился, что зевает.
— Я весь внимание. Что же за большой секрет тебе известен?
Исъют отвернулась, смахнула со лба челку и повернулась к нему, словно юная кокетка.
— О том, кто открыл ворота в Перимадее.
Позже тем же вечером Бардас вернулся в Банк. Теперь он мог свободно приходить и уходить при условии, что обо всех своих перемещениях сообщает сестре. Маленький паж из кабинета следовал за Бардасом повсюду и докладывал о том, где он на самом деле и чем занимается. Бардас знал об этом, но ему было все равно. Он занимал две комнаты — одну для сна, а другую для развлечений. Вторая комната была большой и просторной, с огромным окном, выходящим на аллею. Из мебели там имелись только стул, табуретка и длинный стол, который можно было использовать как верстак. Рядом стояли две корзины с инструментами, о которых он просил, хотя пока у Бардаса не доходили руки их распаковать.
Он распаковал их сейчас, аккуратно раскладывая инструменты, стирая жир с лезвий и убирая солому, в которую они были запакованы.
Три пилы, два струга, самшитовый фуганок, четыре криволинейных струга, бесчисленное количество рашпилей, стамесок и долото, горшочки с песком, деревянные, чугунные и железные зажимы, горшочки и кувшинчики с клеем, ступки с пестиками, воск и несколько видов лаков, стальные и чугунные молотки, точильные камни, дрели, три линейки из черного дерева, уголек и мел, ножницы и контурные линейки, лобзик и еще пара предметов, предназначение которых Бардас не смог даже сразу определить. Все новенькие, свеженькие, идеально заточенные.
Закончив раскладывать инструменты, он взял уголь и начал рисовать на лавке схему.
Глава девятнадцатая
Горгас серьезно недооценил мастерство своих лучников. На поверхности реки плавало больше трехсот пятидесяти трупов.
Хорошей новостью было то, что удалось одержать небывалую победу: с незначительными потерями разбить намного более многочисленного противника за очень короткий промежуток времени. Плохая новость заключалась в том, что теперь у них более пятисот заключенных, умирающих от голода и истощения.