Алексий, пораженный, выпрямился в кресле.
— Ваша сестра?
— Моя сестра, — ответил Горгас. — Причем, имейте в виду, все сама; а потом к ней присоединился я, и с тех пор мы работаем вместе. Однако все начала именно она; надо отдать ей должное.
— Понятно, — проговорил Алексий. — И как же она это сделала?
— Просто. — Горгас потянулся и зевнул. — Основала другой банк.
— Другой банк? — Горгас кивнул.
— Банк Лордан, который она основала здесь, на Сконе, пятнадцать лет назад, когда это был необитаемый остров с немногочисленными развалинами фермерских хозяйств, которые Фонд уничтожил после небольшого бунта. В сущности, она поступила очень умно. Купила остров у Фонда, а также франшизу на торговлю, которой она никогда не собиралась заниматься. Но это дало ей право находиться здесь, пока она основывала Банк и зондировала почву среди гектеморов, внедряя в их головы эту идею. Затем, когда пришло время, она, предвосхищая первый удар со стороны Фонда, заключила долгосрочное деловое партнерство с некоторыми торговыми компаньонами, которые весьма кстати оказались пиратами: безопасная гавань на Сконе в обмен на недопущение Фонда через пролив. Они отменно выполнили свою работу — настоящие боевые корабли против барж и вспомогательных судов, которыми располагал Фонд; думаю, в тот день около семисот отборных солдат Шастела пошли на дно — тяжелые доспехи и все такое, знаете ли. С тех пор они больше не пробовали соваться, а как только Ньесса обзавелась собственной армией, она отделалась и от пиратов…
— У вашей сестры есть армия? — поинтересовался Алексий.
— А как же. Впрочем, — ответил Горгас, — командую ею я; в этом главным образом и состоит моя работа. Но это ее армия, так же как и Банк. Скажем так: все принадлежит семье.
Алексий глубоко вздохнул и спросил:
— И что же именно она сделала? Я имею в виду, как работает этот ваш Банк?
— Очень просто, — сказал Горгас. — Гектеморы берут у нас в долг, чтобы выплатить капитал займа Фонду. Потом они платят нам. Но мы взимаем только седьмую часть, как было предусмотрено изначально. И не ведем себя так заносчиво, как они, в тех областях Шастела, которые сейчас контролируем. Конечно, Фонд не сидит сложа руки; когда семья хочет выкупиться, они посылают отряд рейдеров, чтобы сжечь дом и перебить людей. А мы посылаем рейдеров, чтобы помешать им; или, если вдруг не успеваем прибыть вовремя, чтобы не дать им повторить бойню. Мы, разумеется, весьма популярны среди гектеморов и постепенно осваиваем все новые и новые территории, где они могут к нам присоединиться, если захотят. Они всегда хотят. Можно было бы даже сказать, — добавил Горгас с сухой усмешкой, — что мы благотворительная организация, прямо как в свое время Фонд.
— Ясно, — проговорил Алексий. — Похоже, это отличная идея.
— Безусловно, — согласился Горгас.
Глава третья
Из окна на пятнадцатом этаже восточного крыла Цитадели на горе Шастел в ясный день через лагуну Мачере был виден маленький, скалистый остров Скона. Вид был не очень-то впечатляющий. Самое большее, что она могла разглядеть, это коричневую полоску на горизонте без каких-либо особых признаков, а когда небо было серым от снеговых облаков, то и вообще ничего, кроме легкой игры света и текстуры. Тем не менее она зачастую часами просиживала у окна, глядя в даль и спрашивая себя, почему народ Сконы ненавидит ее, а также ее семью и чудесный Фонд, которому она посвятила всю свою жизнь.
Сегодня днем над морем шел редкий пушистый снег, и остров был неотличим от аспидного цвета поверхности лагуны, что мешало Мачере сосредоточить на нем мысли и перенестись туда. Она сидела, опершись локтями о каменный подоконник, позволив векам смежиться; она видела яснее с закрытыми глазами (прекрасный парадокс для коллекции доктора Нилы) и открытым умом. Иногда снежинки влетали через открытое окно и покрывали ее лицо влагой, словно слезы.