Каким-то образом алебардщику удалось вывернуться, перекатиться через Горгаса, вскочить и броситься наутек. Горгас попытался его схватить, но лишь шлепнулся лицом в грязь и рассек о камень лоб. Он услышал, как где-то позади отпустили тетиву лука.
Кто-то поймал Горгаса за руку и сильно дернул, видимо, желая помочь, однако только потянул ему мышцу правого плеча, что заставило его взвыть от боли.
— Отцепись, придурок! — взвизгнул Горгас. — Ты что делаешь, черт возьми?
Поскольку он уже знал ответ, то не стал его дожидаться, а вместо этого отдал весьма пространный приказ остановить продвижение и осмотрелся, чтобы понять, что предпринял противник.
Враги скрылись из виду за поворотом тропы, откуда только что вышли. Они что-то затевают, понял Горгас, и ему чертовски хотелось бы знать, что именно. Он помахал своим людям, и те начали пробираться вперед, пока не достигли крутого поворота, откуда смогли увидеть, чем занимаются алебардщики; они вдоль русла ручья взбирались, зачастую ползком, вверх по откосу к вершине горы. Это казалось крайне странным, и Горгас не стал тратить времени на разгадывание их намерений. Он дал приказ натянуть луки.
Но для стрельбы был неподходящий день. Дождь намочил тетиву и пропитал древесину луков, ослабив их натяжение. Стрелы первого залпа не долетели, а второй, сделанный с запасом, дал перелет. Два шастелца упали, но поднялись вновь. Кроме того, стрелять пришлось в направлении подъема, что мешало лучникам правильно оценивать расстояние. К моменту, когда лучники приготовились выпустить третий залп, алебардщики уже были среди больших валунов посередине склона больше чем в ста двадцати ярдах от стрелков, и стрелы из сорока луков на таком расстоянии не причинили никакого урона врагу.
Горгас, разозлившись, приказал своим людям карабкаться за противником, но шастелские солдаты удирали столь проворно, что можно было лишь гнаться за ними по пятам; времени, чтобы построиться и выпустить еще один залп, не было. Они никуда не уйдут, сказал себе Горгас и приостановил погоню. На самом деле ему совершенно не улыбалось догнать их и схватиться врукопашную с шестьюдесятью пятью тяжеловооруженными пехотинцами, противопоставив им сорок лучников; это означало бы вынудить врага, расположенного выше на склоне, к атаке. Он отослал назад двух солдат, чтобы они попробовали найти основной отряд и сообщили, что происходит. Если повезет, главные силы из города можно будет направить в обход, чтобы они вышли на врага с другой стороны и закончили окружение. Похоже, шастелцы не очень-то рвутся в бой. Вполне возможно, они уже догадались, что никакие баркасы их не ждут. Разумной демонстрации силы было бы достаточно, чтобы ускорить сдачу без лишнего кровопролития.
Горгас ограничился тем, что преследовал врага, неуклонно направляя его вверх по склону, подобно тому как группа загонщиков вспугивает дичь. Где бы они ни остановились, деваться им все равно некуда. Ставя себя на место командира противников, Горгас не мог придумать ничего, кроме как дождаться подхода достаточно крупных сил врага, дабы оправдать почетную сдачу.
Они разбили баркасы. А мы находимся на острове.
Ренво, находившийся впереди своего отряда (убегая, всегда подавай пример другим), переполз через гребень кряжа. Перед ним расстилался клочок бесплодной земли, откос, который переходил в несколько более крутой склон, тянущийся к настоящему гребню примерно в четверти мили. Ренво дал сигнал «остановиться» — в этой впадине было нечто такое, что могло решить его проблемы, по крайней мере на ближайшее время.
Еще одна золотушная деревушка. Однако у этой немало привлекательных черт. Во-первых, вся она обнесена семифутовой каменной стеной с двумя крепкими на вид воротами, усиленными надвратными башнями. Во-вторых, через нее не протекала река или ручей, а это означало, что воду здесь берут из колодца, находящегося в пределах деревни, и этот источник воды нелегко перекрыть или отвести. В-третьих, деревушка имела такой вид, словно жители покинули ее в спешке.
— Пенна? — спросил сержант. — Что?
— На карте, — сказал сержант, — была деревня Пенна.
— Да, но она осталась в нескольких милях позади. Где-то там. — Магистр Ренво неопределенно помахал рукой в направлении, откуда они пришли. — Наверно, она и была Пенной. Или это одна из тех, что мы разрушили? Впрочем, не имеет значения. Возьми передовую группу и все там осмотри.
Однако название «Пенна» застряло у него в памяти, и Ренво вспомнил; монастырь Пенна, основанный на заре истории Фонда, упраздненный около семидесяти лет назад и превращенный в деревню; рак-отшельник в своей раковине. Это объясняло каменные стены и башни, а также несколько прекрасных каменных зданий, которые виднелись за стеной. Оборона всегда была первейшей заботой архитекторов Фонда. Совершенно случайно они наткнулись на специально выстроенную крепость как раз тогда, когда это было необходимо.