Люська с пьяной жалостью прижала голову парня к своей груди и погладила по всклокоченным волосам.
– Сука она, твоя Лёлька. Сука и шалава. Мужиков только за деньги и любит.
– Не-ет, она хорошая, – Лёнька шумно высморкался и сонно засопел.
Глава пятая. Следствие начинается
Игошин и Зубков, оперативники райотдела внутренних дел, отправились в дачный поселок, куда в прошлую субботу уехали Коля и Миша Суконины.
В электричке удалось найти контролера, которая видела мальчиков в последнюю их поездку. Она сказала, что очень хорошо их запомнила.
– Сначала я решила, что они едут с отцом – рядом с ними сидел мужчина, но билеты на проверку они подали отдельно. Хотя сошли вместе на станции Озёрная.
– Вы запомнили этого мужчину? Видели его раньше? – принялся расспрашивать женщину Илья Игошин.
– Нет, видела впервые. Хотя за день проходят тысячи лиц, но память у меня хорошая.
– От поезда они пошли вместе? Не заметили?
– Представьте, заметила, – горделиво улыбнулась контролер. – Мальчики побежали вперёд. Мужчина стоял ещё на перроне, когда электричка тронулась.
– Какой он из себя? Описать можете? Есть какие-то особые приметы?
– Ой, да какие там приметы! Мужик как мужик, ну, такой полноватый, но… приятный на вид. В шляпе, лысый, – взялась перечислять женщина.
– Интересно, – усмехнулся капитан Зубков, – лысина что, через шляпу просвечивала? – Про себя подумал: «Что приятный, заметила… Эх, бабы!»
Женщина обидчиво поджала губы:
– Зря улыбаетесь, молодой человек. Он вспотел, шляпу снял и лысину протер большим клетчатым платком.
– А вы наблюдательны, – похвалил её Зубков, чтобы сгладить неловкость за свою насмешку.
Контролерша засмеялась:
– Да он не мог найти билет, рылся то в карманах, то в портфеле, потому и взмок весь от переживаний. Боялся, что оштрафую. Я стояла рядом и всё успокаивала его. Мальчишки хихикали, я их даже приструнила.
Кассир на Озёрной помнила и мальчиков, и их родителей, потому что они всегда покупали у неё билеты до города. Но в прошедший выходной никого из них не было.
– Значит, мальчишки в город не возвращались, – сделал заключение капитан Зубков, приглаживая свои мягкие пшеничные усы, за которые, как считали в райотделе, его обожали женщины, поскольку к усам ещё прилагался высокий рост и голубые глаза, что делало капитана очень привлекательным.
Илья Игошин рядом с ним казался мальчишкой со своими веснушками и светлыми вихрами. Но на работе его ценили за острый ум и деловую хватку.
Сейчас, шагая в ногу рядом с Зубковым, он, молча, обдумывал услышанное в электричке.
– Есть какие-то мысли, товарищ младший лейтенант? – толкнул его под бок капитан, отрывая от задумчивости.
–А? – Илья встрепенулся. – Знаете, Иван Артемьевич, я вот что подумал, – он сломил ветку большого куста сирени и шел, обмахиваясь им. – Мужик, видимо, ездить на электричке не привык. Обычно, все пассажиры билеты держат при себе, а этот сунул куда-то, не задумываясь. Шляпа, портфель… Кто-то, видимо, из номенклатуры. Привык ездить на машине, вот и проштрафился.
Зубков уважительно глянул на парня:
– Соображаешь… Я о том же подумал. Значит, нам не составит труда отыскать этого товарища с портфелем. На этой станции кроме дачного поселка расположен ещё и Дом отдыха. Деревню, думаю, можно исключить. Значит, либо научный сотрудник, либо отдыхающий. Направимся туда?
– А может быть, разделимся, товарищ капитан? Быстрее управимся, – предложил Игошин.
Зубков согласно кивнул.
Дойдя до развилки, они разделились: в Дом отдыха пошел капитан, а Игошин отправился в дачный поселок.
Профсоюзный Дом отдыха «Голубое озеро» расположился в сосновом бору, и вопреки своему названию, от озера находился в приличном отдалении. Но это не помешало ему снискать среди населения района добрую славу хорошего места отдыха.
Ещё издали Иван Артемьевич услышал смех и громкие голоса, доносившиеся из-за высокого ажурного забора, который носил скорее эстетический характер, нежели ограждал отдыхающих от посягательств местных жителей небольшой деревни, расположенной за большим холмом.
С самого утра возле ворот толпились деревенские ребятишки, торгующие за копейки вяленой рыбой, пойманной в озере, и ягодой, добытой в местных лесах.
Вахтер, сидевший в небольшой будочке у ажурных ворот, бесконечно выходил, чтобы отогнать деревенскую ребятню: врач Дома отдыха категорически запрещала вносить на территорию необработанные по санитарно-техническим нормам продукты, боясь за здоровье отдыхающих. Но ушлые мальчишки умудрялись протиснуть свои нехитрый товар сквозь изогнутые прутья забора, а отдыхающие с удовольствием совали в грязные кулачки мятые десятки, воровски прячась за высокими кустами шиповника и дикой жимолости.